В Севастополе существует на пожертвования и просит о помощи Андреевский дом милосердия.
«Если бы не Андреевский дом милосердия, то я бы просто помер на улице. Надо, чтобы кто-то вовремя помог, протянул руку и вытянул с улицы, из этого болота. А когда один, когда пьешь, то никогда не сможешь выбраться. Это я вам точно говорю. Пробовал».
С бездомным Дмитрием мы встретились в северном пригороде Севастополя. Он выглядит старше своих 38-ми лет. В морщинах читается его нелегкая прежняя жизнь. Но когда он рассказывает о храме святого апостола Андрея Первозванного, при котором сейчас живет, об иконах, вышитых собственноручно, и о курочках, которых хотел бы разводить, его лицо становится моложе. Взгляд серо-голубых глаз добрее и мягче. И он продолжает:
«Пока в Бога не поверил, ничего не получалось: врачи говорили, что не встану с инвалидной коляски из-за сложного перелома. Мне говорили, что документы восстановить невозможно. Но к Луке пришел, и все получилось. Я вообще его (святого Луку – ред.) больше всех люблю и уважаю».
Сирота на улице
«Родом я из Севастополя. Мать умерла, когда мне было десять лет. Но я ее хорошо помню, она медсестрой была. Отец сдал меня в интернат. Он пил, за содержание мое не платил. А мне нужна была одежда. Так с 11 лет начал работать. Лодки на причале ремонтировал, нырял за крабами, пельмени лепил. Но улица, алкоголь затянули. Документы по пьянке потерял. Однажды, также по пьяной лавочке, раздробил колено.
Думал, зарастет, нормально будет. Потом сломал шейку бедра. Операцию никто не делал. Документов нет. Идти некуда. На костылях. В кустах лежал, дружки алкоголь приносили и поесть», — рассказывает Дмитрий.
— На отца не обижаешься?
— Раньше было, да. Он ведь жил с какой-то женщиной, с ее детьми. С квартирой что-то намутил, буду пытаться через суд восстановить свои права. Теперь я при храме. И на него не обижаюсь.
© РИА Новости Крым . Дмитрий Макеев
Жизнь Дмитрия теперь наполнена верой в Бога и смыслом
— С дружками старыми не общаешься?
— Нет. И не хочется. А смысл? Знаю, чем это может закончиться. У меня теперь новая жизнь. Не пью уже три года. Помогаю батюшке. Вышиваю бисером иконы, мастерю из гипса сувениры и учусь в автошколе. Все благодаря Андрею Вениаминовичу (Таныгину – ред.) и вере в Бога.
С руководителем общественной организации «Андреевский дом милосердия» Андреем Таныгиным, который тогда работал в соцслужбе Севастополя, Дима познакомился в 2017 году. Знакомство это он называет «прекрасным моментом жизни». Позже, благодаря пожертвованиям, Дмитрию установили протез шейки бедра стоимостью 250 тысяч рублей. Еще 300 тысяч рублей чудом собрали для операции на колене в одной из московских клиник. Во время этого сбора Дима научился вышивать бисером иконы. Признается: хотелось побыстрее собрать необходимую сумму, чтобы ходить без костылей и палок.
«Теперь и на байдарках катаю, и в походы хожу. На Фиоленте четыре раза в неделю бываю — 900 ступенек вниз и столько же вверх. За двадцать минут преодолеваю, — с гордостью говорит мужчина. – Мне очень хочется теперь помогать Андрею Вениаминовичу. Хочется, чтобы мы построили Андреевский дом. Курочек там буду разводить, чтобы они яйца несли. Это же доброе дело, хорошее».
Мир бездомных
Андреевский дом милосердия в Севастополе – это социально-реабилитационный центр помощи людям, попавшим в трудные жизненные обстоятельства. Официально он был зарегистрирован как общественная организация два года назад. Но существует уже пять лет. Его создатель — севастополец, пономарь храма святого апостола Андрея Первозванного Андрей Таныгин.
© РИА Новости Крым . Дмитрий Макеев
Андрей Таныгин
«Впервые окунулся в мир бездомных людей, когда работал в Красном кресте и потом, когда устроился в соцзащиту. Там увидел нуждающихся, которым некуда обратиться. Проблема в том, что у нас некуда экстренно поместить бездомного человека. Например, выписали его из больницы. А чтобы попасть в дом-интернат, надо собрать кучу справок и еще попадать под нужную категорию граждан. Это очень долго. На улице можно не дожить до этого момента», — рассказывает он.
Попасть на улицу может каждый. Не только из-за алкоголя или тунеядства. В считанные минуты можно лишиться всего на пожаре. Или из-за ссоры с родственниками. Да, есть рабочие дома, но в них нужно трудиться. Если же человек не может работать в силу возраста или увечий, то ему идти некуда.
«Как человек с улицы – с педикулезом и чесоткой, с открытой формой туберкулеза придет в ФМС и встанет в очередь? Его надо сначала куда-то поместить, отмыть, а уже потом чистенького водить по инстанциям. Для этого и был создан Андреевский дом милосердия, который существует исключительно на благотворительные взносы», — уверяет его создатель.
— А почему вы не возьмете грант под эту деятельность?
— Мне депутаты и чиновники тоже предлагают взять грант. А я им на это отвечаю: вы мой лучший грант. Люди – лучший грант. Я создавал эту общественную организацию не для того, чтобы существовать за счет грантов, а для того, чтобы люди стали друг к другу ближе, чтобы два мира соединились. Одни — обездоленные, на которых крест поставили. И вторые – красивые и сытые, которые могут поделиться куском хлеба без ущерба для себя. Принципиально не беру гранты, а иду к людям с протянутой рукой. Вынужден это делать, потому им, моим подопечным, тоже нужно что-то есть. Их у меня на сегодня 13 человек.
— Что самое сложное в работе с бездомными?
— Наверное, замотивировать человека оставаться чистым, опрятным и дисциплинированным. Еще бывает сложно объяснить людям, зачем я это делаю. Многие говорят, что не надо плодить разгильдяев, что они сами во всем виноваты. Бывает, сложно найти в себе силы. Но их мне придает Господь и любимая жена, которая всегда выслушает и поймет. Детей своих (у меня четыре парня) хочется воспитать так, чтобы они не повторяли ошибок тех, кто находится в доме милосердия. И, даже оказавшись в сложных условиях, знали, как выбраться. Еще хочется, чтобы они продолжили мою деятельность.
По собственной инициативе и нередко за свой счет Таныгин арендует помещения для бездомных, восстанавливает их документы. Сейчас ему в этом помогают сестры милосердия из общины во имя образа Божией Матери «Троеручица» при храме Вознесения Господня. Сестричество ухаживает за самыми сложными подопечными центра, теми, кто после инсульта, с трофическими язвами, с нарушениями опорно-двигательного аппарата.
«Мне хочется построить такой дом, куда экстренно могли бы обратиться те, кто оказался на улице, и ни за что не платить, — признается Таныгин. — Строить его собираемся на пожертвования. Даже камеру планируем установить, чтобы люди, наши благотворители, могли наблюдать за процессом. У нас уже есть два участка — под ИЖС и под сельхозназначение».
Не говорят и не видят
На цокольный этаж ведут четыре ступеньки. Дальше по коридору – номера. Дом милосердия арендует здесь три комнаты для восьми своих подопечных. Аренда каждой — 10 тысяч рублей в месяц.
В первой комнате лежит Геннадий Юрьевич. Ему 61. Когда-то он закончил военное училище в Санкт-Петербурге. Стал бездомным, когда родной брат выгнал его из квартиры и продал жилье. До инсульта работал поваром при доме милосердия. Теперь лежачий. У него ампутирована нога и не видят глаза.
© РИА Новости Крым . Дмитрий Макеев
Геннадий Юрьевич после инсульта не ходит и не видит
На стенах иконы, у кровати – распятие. Наряжена елочка. Есть телевизор. Его смотрит сосед Геннадия Юрьевича по комнате, Филипп. Он приехал с севера на заработки. Сирота. Из-за пожара в строительной бытовке остался без документов и с сильно обожженными ногами. Сестры милосердия помогли ему залечить ноги и восстановить документы. С журналистами общаться Филипп не хочет, убегает. Завтра у него первый рабочий день.
В следующей комнате женщины. Елена из Горловки. Ее с инсультом привезли в больницу. Она все понимает, но сказать или написать не может. На все у нее один ответ: «та-та-та». Сестрам милосердия все же удалось узнать ее фамилию и через соцсети связаться с дочкой – беженкой с Украины, которая живет в Польше.
«Раньше Елена плакала каждый день, а теперь, когда дочку нашли, радостная. Документов у нее пока нет, в процессе», — рассказывают сестры милосердия.
© РИА Новости Крым . Дмитрий Макеев
После инсульта Елена разучилась говорить и писать
Ее соседке, Алле Константиновне, 85 лет. Она из Мелитополя. Там у нее и родственники есть. Но общаться с нею отказываются.
«У меня в 2021 году украли документы. Ехала, чтобы в Любимовке купить дом. По дороге обокрали – забрали и деньги, и золотишко», — рассказывает женщина, приглашая присесть на край ее кровати. К приходу журналистов она подготовилась: подвела брови, воспользовалась тональным кремом. И очень просит по отчеству к ней не обращаться.
Жил без паспорта, но с руками
К дамам в комнату заглядывают Виталий и Сергей Юрьевич. Первый жил в палатке на берегу пруда в окружении кошек, которых очень любит. Рассказывает, что родился в Ставропольском крае, с 1983 года обосновался в Севастополе. После развода две квартиры и дачу оставил жене. Ушел из дома с одной сумкой. Работал электриком, евроремонты делал, глиной и керамикой занимался. Говорит, когда был сильным и здоровым – всем был нужен. А теперь от него отказались, и даже дети с ним не общаются. Его страсть — рыбалка, грибы и чтение. А еще он недавно крестился.
56-летний Сергей Юрьевич – тоже православный. И у него тоже есть родственники, которым он не нужен. Сын повторяет ему: «найдется у тебя 500 тысяч – вот тогда и будем общаться».
— Как оказались здесь?
— Утеря паспорта СССР. Новый делали-делали и вот в феврале прошлого года сделали. (Улыбается).
— А как же вы без паспорта?
— Да меня руки кормили. Барельефы делал, мозаики, алтари резал, печи складывал. Если будете в Бахчисарае, у Силуана (архимандрит Силуан, настоятель Свято-Успенского монастыря – ред.), там я делал мозаику: в квадратном метре 2,5 тысячи камней размером шесть на девять миллиметров. Учился во Владимире, откуда родом, закончил художественное училище лаковой миниатюры. В армию попал в 18 лет, на Фергане стояли девять месяцев. После армии, в 1986 году, захотел увидеть море. Тропками из Соколиного дошли на северную сторону. Увидел море да так здесь и остался.
© РИА Новости Крым . Дмитрий Макеев
Сергей Юрьевич – художник, резчик по камню
Правый глаз у мастера после травмы и неудачной операции ослеп, и левый «начал потухать, 15% всего осталось».
«Раньше камень тесал, сейчас буду глину лепить, свистульки делать, детей этому учить», — говорит он. И добавляет: «Над кроватью Гены распятье видели? Это я сделал. Гипс, затонировал под металл».
Собеседник верит, что Бог слышит молитвы и всегда на них откликается. Творите добро, а плохое само делается, напутствует он.
Жизнь зависит от погоды
Новым постояльцем дома милосердия сегодня стал Сергей Леонидович. Ему семьдесят пять. Вот уже больше двадцати лет у него нет жилья. Все это время он скитался по больницам и ночевал в пригородных поездах. Это сегодня его ноги в трофических язвах, сломано плечо. А когда-то он был известным футболистом. Имел разряды по десяти видам спорта. Все время в разъездах, говорит. Жил в коммуналке. Однажды поссорились с соседями. Поехал в Архангельскую область, где были служебные квартиры. Но, увы, контракт с ним не продлили.
— Что самое сложное для человека, который оказался на улице?
— Погодные условия. И негативное отношение часто встречается, даже в больницах, и голодно бывает. Но сложней всего найти крышу над головой и согреться, когда холодно. Надеюсь, Андреевский дом скрасит мою жизнь. Хотелось бы вылечить ноги, снять гипс с руки. А там, может, и со спортом удастся наладить связь. Ведь когда-то работал инструктором по ОФП.
© РИА Новости Крым . Дмитрий Макеев
Сергей Леонидович в прошлом сильный спортсмен
В Ярославле, откуда Сергей Леонидович родом, живет его бывшая жена и сын – инвалид второй группы. Иногда эти родные друг другу люди созваниваются. Но все же «тесный контакт наладить не получается».
Сестры милосердия надеются, что новый постоялец у них задержится — залечит раны, а вместе с ними и свою израненную душу.
В углу, с несколько обиженным выражением лица сидит 62-летний Константин. Бродяжничает он уже десять лет. В доме милосердия его называют постоянным клиентом: летом уходит, чтобы кутить, зимой – возвращается.
«Я малоразговорчивый. На двух палках хожу. Ноги болят. Раны не заживают. Чего уходил? Так надо было», — бурчит он.
В морозы его привезли в дом милосердия с побелевшими ногами. От холода он не мог разговаривать. А когда обогрели и накормили – стал просить прощения у сестер милосердия, благодарить их.
«Конечно, мы обижались на него, потому что лечили его трофические язвы и ухаживали за ним. А он ушел. Но мы работаем во славу Божью. Нам Господь заповедал быть милосердными. И мы стараемся хоть немножечко, но быть такими», признается старшая сестра милосердия Анастасия. Помолчав, она добавляет: «дорогого стоит, что он просит прощения и благодарит. Не все это умеют».
Ухаживать за больными и немощными бездомными Анастасии помогают также сестры Татьяна и Алена.
© РИА Новости Крым . Дмитрий Макеев
Сестра милосердия Алена
У сестер милосердия три направления работы: кто-то непосредственно ухаживает за больными, кто-то готовит для них горячее питание. Сестры несут послушание в горбольнице №4, где занимаются духовно-просветительской работой – предлагают пациентам исповедаться, причаститься. Готовы они помогать и медперсоналу в больнице, если это потребуется.
«Нам очень помогают наши прихожане, у нас очень дружный приход. Но все же нам не хватает рук», — признается Анастасия. И, помолчав, добавляет: «не обязательно присутствовать здесь и ухаживать за нашими подопечными. Можно заниматься восстановлением документов или же поиском родственников через соцсети. Вы напишите, вдруг кто откликнется».
Ирина Мезенцева
