Севастополь горел. Его защитники отбивали третий штурм гитлеровцев. Решалась судьба города…

В раскаленном июньском небе кружат враже­ские самолеты. Гитлеровцы бомбят порт, корабли, фабрики и кустарные мастерские, с первых дней войны работающие на оборону, жилые кварталы, школы, госпитали. Тысячи орудий и минометов бьют по улицам, бульварам, памятни­кам русской боевой славы, по всей неповторимой севасто­польской красоте.

Третий штурм! Грохот рвущихся снарядов, завывание бомб, свист осколков… Люди глохнут, не слышат друг друга… Не хватает воды, копоть покрыла лица защитников города. Пить, пить!.. Но Севастополь живет, борется и, напе­рекор всему, верит в победу.

И не только верит: севастопольцы слагают песни об этой грядущей победе. Одна из них – на мотив широко известной народной песни «Раскинулось море широко». Уже в самом ее грустном напеве есть что-то созвучное севастопольской страде. В этой берущей за сердце песне были слова, отвечав­шие самым сокровенным чаяниям севастопольцев:

Мы холод и стужу видали в боях,

Мы свыклись с дождем и ветрами,

И будем фашистов в боях истреблять,

Мы знаем: победа за нами!

Победа за нами! В это верили все – от командующего до рядового красноармейца и краснофлотца. Именно в эти критические дни в разрушенном здании одной из севасто­польских школ появился написанный еще неокрепшей рукой боевой листок. Он был сделан наспех, двумя карандашами – малиновым и простым, черным. Под малиновой красноар­мейской звездочкой стоял заголовок: «Окопная правда № 11». А дальше, на фоне знамени, шла «набранная» более круп­ным шрифтом газетная шапка:

«Наша 10-ка – это мощный кулак, который враг считает дивизией, – сказал майор Жидилев.– И мы будем драться, как дивизия».

Гордые слова! Их повторяли во многих подразделениях 7-й бригады морской пехоты, насмерть стоявшей в сражав­шемся Севастополе. В одном из подразделений бригады и выпускалась «Окопная правда». Этот боевой листок выгля­дел, как «настоящая» большая газета: заголовок, рисунок, «печать» в две краски, броская шапка и страстный призыв, обращенный к читателям. Все на месте, во всем чувствова­лась рука опытного редактора, выпустившего уже не одну стенную газету и боевой листок.

«Нет силы в мире, – говорится в передовой статье «Окоп­ной правды», – которая победит нас, Советское государство, потому что мы сами хозяева, нами руководит партия комму­нистов».

Боевой листок ходил по рукам защитников одной из се­вастопольских твердынь, карандашные строки стерлись на сгибах, и теперь некоторых слов уже не прочтешь. Но каж­дый легкий след карандаша хранит в себе динамитную силу. И сейчас, спустя четверть столетия после того, как вышел этот номер «Окопной правды», нельзя без душевного трепета читать его строки:

«Вот посмотрите, кто мы… (несколько слов стерлись. – 3. К.):

Здесь, в 52-й школе:

1. Командир морского пехотного полка майор Жиди­лев – русский;

2. Капитан, кавалерист – грузин Гобиладзе;

3. Танкист, рядовой Паукштите Василий – латыш;

4. Врач, медицинской службы капитан Мамедов – узбек;

5. Летчик, младший лейтенант Илита Даурова – осе­тинка;

6. Моряк Ибрагим Ибрагимов – казанский татарин;

7. Артиллерист Петруненко из Киева – украинец;

8. Сержант, пехотинец Богомолов из Ленинграда – рус­ский;

9. Разведчик, водолаз Аркадий Журавлев из Владиво­стока;

10. Я, сын сапожника, ученик 4-го кл. Волков Валерий – русский.

Посмотрите, какой мощный кулак мы составляем и сколько немцев нас бьют, и мы сколько их побили, посмот­рите, что творилось вокруг этой школы вчера, сколько уби­тых лежат из них, а мы, как мощный кулак, целы и дер­жимся, а они, сволочи, думают, что нас здесь тысяча и идут против нас тысячами. Ха-ха, трусы, оставляют даже тяжело­раненых и убегают. Эх, как я хочу жить и рассказывать все это после победы всем, кто будет учиться в этой школе!

52-я школа! Твои стены держатся, как чудо, среди разва­лин, твой фундамент не дрогнул, как наш мощный кулак десяти…

Дорогая десятка! Кто из вас останется жив, расскажите всем, кто будет в этой школе учиться; где бы вы ни были, приезжайте и расскажите все, что происходило здесь, в Се­вастополе. Я хочу стать птицей и облететь весь Севастополь, каждый дом, каждую школу, каждую улицу. Это такие мощ­ные кулаки, их миллионы, нас никогда не победят сволочи Гитлер и другие. Нас миллионы, посмотрите! От Дальнего Востока до Риги, от Кавказа до Киева, от Севастополя до Ташкента таких кулаков миллионы, и мы, как сталь, непо­бедимы!..

Валерий «поэт» (Волк)

1942…»

Валерий Волков, как и все защитники города, ни минуты не сомневался в конечной победе Красной Армии, в том, что мы вновь вернемся в родной Севастополь. Он верил в это даже тогда, когда участь Севастополя уже была решена.

Впервые выдержки из этого боевого листка вместе с по­луобгоревшей фотографией группы бойцов были опублико­ваны на первой странице «Пионерской правды» 24 февраля 1961 года. И сразу же начался пионерский поиск. О юном редакторе боевого листка говорила на Всесоюзном слете мо­лодых следопытов московская школьница. Ее рассказ зажег ребячьи сердца. В поиски следов редактора «Окопной правды» включились школьники Севастополя, Москвы, Северной Осетии, Украины, Грузии и многих других местностей Советского Союза. И если бы не энергия следопытов, их настойчивость, упорство, если бы не их, умело направ­ляемый педагогами, патриотический энтузиазм, тайна «Окоп­ной правды» так и осталась бы нераскрытой до сих пор.

А теперь мы знаем хоть и не все, но многое.

Ребята располагали обгоревшей фотографией. На ней – тринадцать советских воинов. Было больше, но изображения остальных сгорели. Бойцы спокойно позируют фотографу – одни сидят, другие стоят. На всех – шинели, а головные уборы разные: у некоторых шапки-ушанки, а у большин­ства – пилотки.

Видно, что снимок сделан в спокойной обстановке, в за­тишье между боями. Но когда? Судя по одежде бойцов – весной 1942 года, перед третьим штурмом города-героя. Среди сфотографированных, во втором ряду – девушка-лет­чица Илита Даурова, а внизу, справа в первом ряду – школьник Валерий Волков. Он и был редактором «Окопной правды».

Эту чудом сохранившуюся фотографию привезла сева­стопольским школьникам Илита Кирилловна Даурова, за­ведующая детским садом в селе Камбилеевское Пригород­ного района, расположенного в нескольких километрах от Орджоникидзе. Отважная летчица, участница обороны Сева­стополя, она совершила 82 боевых вылета, перевозя в осаж­денный город офицеров связи, боеприпасы, медикаменты, продовольствие. На 83-м вылете немецкие истребители сбили самолет Дауровой. Раненная в голову, она нашла силы поки­нуть падавшую машину и раскрыть парашют.

Несколько часов провела летчица в море, пока ее не по­добрали разведчики. Даурова осталась в Севастополе и до конца обороны сражалась в батальоне морской пехоты.

Во время одной из вылазок в тыл врага, в которой уча­ствовала и Даурова, разведчики встретили в каком-то по­селке тринадцатилетнего белокурого мальчика, пробиравше­гося в Севастополь. Это и был Валерий Волков. Он привя­зался к морским пехотинцам и остался у них – в то время во многих частях, наравне со взрослыми, сражались и юные патриоты. Солдаты научили мальчика бросать гранаты, стрелять из автомата, быстро переползать открытые места. Не раз юный боец ходил в разведку, а «в свободное время» помогал бойцам – подносил в термосах пищу, доставлял патроны и выполнял другие поручения. Скоро выяснилось, что Валерий пишет стихи. Так он стал редактором «Окопной правды» и успел выпустить одиннадцать номеров боевого листка. Одиннадцатый номер оказался последним – Вале­рий был убит. Но «Окопная правда» не исчезла бесследно – ее последний номер сохранил боец, имя которого упомянул Валерий в своей предсмертной’ статье.

Как погиб Валерий? Когда? Об этом рассказала ребятам Илита Кирилловна Даурова. Но она многого не помнит – сказались последствия тяжелых ранений и контузий. Дау­рова была тяжело ранена в самые последние дни обороны Севастополя, но ее успели эвакуировать. В сознание она пришла только в Куйбышеве. Где сражалась их «десятка»? Кто помог ей эвакуироваться? Ничего этого она не помнит. У нее сохранилась только полуобгоревшая фотография три­надцати ее боевых товарищей. Не могла Илита Кирилловна найти и места, где погиб и был похоронен Валерий Волков, – все теперь в Севастополе новое, все выглядит совсем не так, как в грозное лето 1942 года…

Но бой, в котором погиб Валерик, Даурова помнит хо­рошо.

– Шел третий штурм города, – рассказывает Илита Ки­рилловна. – Передовой, в прежнем понимании, уже не было – сам город стал фронтом. Наша десятка оборонялась около шоссе, в самом узком месте балки. В один из послед­них дней, не помню точно в какой, на шоссе внезапно появи­лись три немецких танка. Валерик схватил связку гранат, выскочил вперед и хотел метнуть ее под гусеницу головной машины. Но не успел – был ранен в правое плечо. Тогда он перехватил связку и бросил ее левой рукой. Раздался взрыв, и танк с перебитой гусеницей завертелся на месте, закрывая дорогу другим. Еще несколько секунд – и все три машины запылали: бойцы забросали их бутылками с горючей смесью. В тот день фашисты так и не смогли прорваться к морю, где шла эвакуация раненых.

Валерик умер на руках у Дауровой. Его похоронили в ка­менистой земле, рядом со школой. А пионерский галстук героя, пропитанный его кровью, еще несколько дней реял над руинами школы, став знаменем последних защитников Севастополя.

Вместе с обгоревшей фотографией Илита Кирилловна передала школьникам и последний номер «Окопной правды». История этого боевого листка еще более удивительна, чем история фотографии. В пекле севастопольской битвы, в бедствиях эвакуации его сохранил и пронес сквозь все пре­вратности войны тот самый «артиллерист Петруненко из Киева», о котором писал Валерий в «Окопной правде». Уже много лет спустя, после войны, разыскав адрес Дауровой, Иван Петруненко прислал ей из Ташкента боевой листок и письмо.

«Мне листок этот жжет руки,– писал старый солдат. – Поезжай в Севастополь, тебе там ближе, разыщи эту школу, расскажи ребятам про нашего славного разведчика Валерия Волкова. О его подвиге должны знать все пионеры…»

И.К. Даурова поехала в Севастополь. Так фотография и «Окопная правда» попали в школу-интернат № 4, потому что школы № 52 ей разыскать не удалось. Тогда поиски места, где жил и совершил свой подвиг Валерий Волков, начали ученики 3-й и 4-й школ Севастополя, учащиеся 613-й московской школы, следопыты из города Орджони­кидзе и пионеры многих других городов. Был создан свод­ный экспедиционный отряд, который, шаг за шагом, шел по следам подвига.

Опросив старожилов, следопыты установили, что до войны в Севастополе школы № 52 вообще не было. Значит, выпуская газету в пылу боя, Валерик допустил ошибку. Может быть, он видел разбитую школьную вывеску с № 32? Ведь тройку легко спутать с пятеркой… Школа с таким но­мером была в восточном пригороде Севастополя – Инкермане. Ребята отправились туда, разыскали людей, живших там во время войны, но никто из них не помнил Валерия Волкова…

Поиски продолжались. Ребята совершили много походов по местам боев, обследовали ряд пригородных поселков и деревень, побывали в Гончарном, в Верхнем и Нижнем Чоргуне и наконец нашли женщину – А.Т. Титоренко, которая подтвердила, что одно время, когда немцы ворвались в Крым, в Чоргуне жила семья сапожника Волкова, бежавшая из Бахчисарая. В этой семье был мальчик, по описанию по­хожий на Валерика. Но дальнейшие поиски ни к чему не привели: видимо, вся семья Волковых погибла.

Вели поиск и пионеры Северной Осетии. В селе Зильги они разыскали бывшего лейтенанта Э.М. Азиева, одного из защитников Севастополя. Энвербек Мухранович сражался в группе прикрытия и хорошо помнит Валерия Волкова, по­дорвавшего танк и погибшего при этом. Он назвал и номер школы, около которой погиб Валерий. Оказалось, что это была школа № 12, располагавшаяся в районе Ушаковой балки. Так было установлено место подвига героя.

Мы многого еще не знаем о юном редакторе, но пионеры продолжают свои поиски. Мы знаем, что звали его Вале­рием, а отчества его пока не знает никто – не принято тринадцатилетних мальчуганов звать по имени-отчеству. Отчества Валерика не знали даже в Президиуме Верховного Совета СССР, когда подписывали Указ о его посмертном на­граждении. Это – редчайший случай в практике наградного отдела. Вот текст этого документа:

 

УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР

О награждении пионера Валерия Волкова орденом Отечественной войны I степени

За мужество и отвагу, проявленные в период Великой Отечественной войны при защите города Севастополя, награ­дить пионера Валерия Волкова орденом Отечественной войны I степени.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР

Л. БРЕЖНЕВ

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР

М. ГЕОРГАДЗЕ

Москва, Кремль, 2В декабря 1963 года

 

Имя Валерия Волкова записано теперь рядом с именами героев-пионеров Володи Дубинина, Вити Коробкова, Вали Котика в Книге почета Всесоюзной пионерской организации имени В.И. Ленина. Все это – результат настойчивых по­исков юных следопытов, долгим и упорным трудом возвра­тивших из небытия имя редактора «Окопной правды».

А сверкающий золотом и красной эмалью орден Валерия Волкова вместе с его орденской книжкой ныне хранятся под толстым зеркальным стеклом одной из витрин Централь­ного музея Вооруженных Сил СССР. Здесь же – обгоревшая фотография, навеки запечатлевшая Валерия среди однопол­чан, единственная дошедшая до нас его фотография, и потер­тый на сгибах листок «Окопной правды»… Пионеры передали эти реликвии музею.

Жизнь Валерия Волкова только начиналась, не многое успел он сделать в свои тринадцать лет. Но прожил их не зря!

Зоя Корзинкина

1967 г.

Из книги «В редакцию не вернулся» (Издательство политической литературы, Москва,  1972 г.)

Валерий Волков

«Окопная правда» № 11 — лебединая песнь Валеры Волкова