Говорят, что этот афоризм принадлежит сэру Уинстону Черчиллю, дважды находившемуся на высокой и знаковой во многих отношениях должности во «Владычице морей» – Великобритании.

 «Почему корабль побеждает волны, хотя их много, а он – один? Потому, что у корабля есть цель, а у волн – нет» (У. Черчилль)

Этот всемирно известный государственный и политический деятель, премьер-министр Великобритании (1940-1945, 1951-1955), он же – журналист, писатель, художник, Почётный член Британской академии (1952) и лауреат Нобелевской премии по литературе (1953) – в общем, талант и созидатель во всяких ипостасях, проявил себя и во флотских делах, хотя был кавалеристом. В 1911-1916 и 1939-1940 годах У. Черчилль был Первым лордом Адмиралтейства (военно-морским министром).

И на этом поприще он проявил себя незаурядным новатором и управленцем, хотя его не раз упрекали в его «сухопутной» военной подготовке и практическом опыте. Говорят, что как-то в ответ на соответствующий упрёк сэр Уинстон в своей ехидно-саркастической манере ответил: «Не говорите мне о морских традициях. Все ваши морские традиции – это ром, плети и содомия». Правда, до конца своих дней он открещивался от авторства этой фразы, однако при этом добавлял: «Но хотел бы я и в самом деле так сказать»…

Принадлежат ли на самом деле Черчиллю слова «Большой политике – большой флот» – вопрос тоже спорный. Но несомненно одно: он действительно мог сказать именно так, чему есть масса подтверждений. И главное – его государственная деятельность. Достаточно упомянуть о его знаменитой речи «Наш военно-морской флот должен быть сильным ради мира во всем мире», произнесённой 17 января 1903 года. В ней, к примеру, было сказано: «Для Англии флот – жизненная необходимость… Надежды нашего народа и нашей империи, равно как и все наши ценности, которые мы накопили за века жертв и подвигов, погибли бы, окажись под угрозой превосходство Англии на море. Британский флот делает Соединенное Королевство великой державой». Популярный британский публицист Литтен Стрейчи в этой связи написал: «Бог разместил нас на этом острове, а Уинстон Черчилль дал нам военно-морской флот. Было бы абсурдно не воспользоваться этими преимуществами».

«Всякий потентат, который едино войско сухопутное имеет, одну руку имеет, а который и флот имеет, обе руки имеет» (Пётр Первый)

 Британия уже давно – не «владычица морей», хотя и оставляет за собой статус великой морской державы. Кстати, не в последнюю очередь потому, что в её ядерной компоненте есть военно-морская составляющая. Впрочем, именно это обстоятельство позволяет являться Великими морскими державами США, Китаю, Франции и, пожалуй, Индии (как говорится, по факту).

Мы – Россия – Великая морская держава, что называется, по определению. С Петровских времён Россия является, образно говоря, членом этого элитного Клуба, из которого её невозможно исключить ни трагедиями Крымской войны, Цусимы и Бизерты, ни волюнтаризмом Никиты-«чудотворца», ни ельцинским флотопорезом. Быть таковой России предопределено Свыше, свидетельства чему – наша география с самой протяжённой в мире морской границей, количество омывающих её берега морей, наша История и наши перспективы – с Северным морским путём, освоением шельфов и всего остального, что предоставляет нам XXI век – Век Мирового океана.

Как не удивительно, эта, в сущности, данность у нас самих периодически подвергается разного рода сомнениям. Так было и 200, и 100, и 30 лет назад. Такое случается и сегодня. К сожалению, «дискуссии» зачастую инициируют силы, не только решающие самые разные задачи, но и имеющие сомнительные целеполагания. Их мотивы порой носят не только разрушительный, но и антидержавный характер.

Как представляется лично мне (извините за такой вот субъективизм), вовсе не случайной является публикация в популярном и уважаемом издании (Армия опережает флот в адаптации к новым вызовам. Независимая газета. 19 сентября 2023 г. https://www.ng.ru/editorial/2023-09-19/2_8830_red.html?ysclid=lmt2yodoju868540742).

Не просто примечательно, а показательно: данная, во многом декларативно-программная статья не имеет авторства, что в данном случае не удивляет. Лукаво-лицемерно её авторы спрятались за рубрикой «От редакции», хотя заказчиков данной публикации вполне можно угадать.

Никманы, псевдманы, фейкманы правят бал?

 Увы, но метаморфозы отечественной журналистики и в целом медиа таковы, что из них практически полностью исчезает авторство. Это объяснимо – в наше, мягко говоря, своеобразное с точки зрения правды и справедливости время многие, кто пишет, снимает, распространяет, стремятся спрятаться, при этом что-то громко публича (новоязный термин). Это когда преследуются негодные цели и нет желания отвечать за содеянное. Хотя, разумеется, у любого текста есть конкретный автор. Так и в данном случае.

Публикация в «НГ» имеет подзаголовок: «Высокая уязвимость крупных боевых кораблей заставляет вспомнить об эффективности малых катеров». Вместе с тем изложенное в ней на самом деле затрагивает проблематику, не только подвергая эрозии концептуальные вопросы военно-морского строительства, но и ставя под сомнение утверждённые Морскую доктрину и Основы государственной политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности на период до 2030 года (Указы  Президента РФ от 31 июля 2022 г. N 512 и от 20 июля 2017 г. № 327). Сам по себе факт не криминальный, но по сути агрессивный язык, безапелляционный, уничижительный стиль, а главное, глубинное содержание подачи «мыслей-размышлизмов» говорят о том, что стоящие за публикацией силы весьма внушительны и активно настроены. Приводить цитаты, наверное, нет смысла. Стоит привести текст публикации полностью. Я лишь изменил шрифт на курсив, жирным обозначил акценты и некоторые буквы «поднял» (так, Российский применительно к нашему ВМФ всё-таки следует писать с прописной буквы, в то время как про другой вид Вооружённых Сил сделано иначе. Кроме того, по заключению филологов, слово Специальная применительно к СВО уже давно надо тоже «поднимать»).

«Морскому военно-промышленному лобби нужно трезво оценить реальную боеспособность Российского флота, который строился для принципиально иных конфликтов, нежели современные боевые действия в акватории Черного моря. Российским промышленникам и военным стратегам, вероятно, предстоит отказаться от планов сооружения новых крупных кораблей, которые становятся сегодня легкой мишенью и уничтожаются первым же выстрелом дальнобойной вражеской ракеты. 

Уже в первые месяцы конфликта выяснилось, что многие боевые корабли Черноморского флота вносят скорее отрицательный вклад в эффективность наших операций. Повреждение или уничтожение кораблей противокорабельными ракетами или морскими дронами – это ощутимая потеря, по крайней мере, в экономическом, медийном или пропагандистском плане. А вклад кораблей-мишеней в успех Специальной военной операции в таких условиях, мягко говоря, не очевиден.

Представители военно-промышленного лобби, возможно, готовы опровергнуть подобные негативные оценки слабозащищенных крупных кораблей, которые уже не первый раз получают серьезные повреждения от вражеских атак. Но события показывают, что их оборона не гарантирует стопроцентную защиту от современных противокорабельных ракет. И риск потери крупных кораблей в активных операциях сегодня неоправданно высок. При этом известно, что новые военные союзники России активно дополняют свои военно-морские силы современными быстроходными катерами с ракетными вооружением, которые раньше принято было относить к так называемому москитному флоту.

Высокая уязвимость крупных военных кораблей стала очевидной как минимум еще 40 лет назад – сразу после Фолклендской войны. Тогда Великобритания потеряла два фрегата, два эсминца и десантный корабль, которые как раз и оказались слабо защищенными мишенями. Так, эскадренный миноносец британского Королевского флота был потоплен первым же выстрелом противокорабельной аргентинской ракеты. Малые катера вряд ли полностью заменят большие корабли на океанских просторах, но увеличат возможности флотов.

Крупные, но малозащищенные военные корабли хороши для демонстрации флага или для показательных маневров. Хороши они и для демонстрации военной мощи и предотвращения военных конфликтов. Но если конфликт уже начат, то роль и место незащищенных военных кораблей принципиально меняются. Что мы и наблюдаем сегодня в ходе столкновений в акватории Черного моря.

Директора крупных предприятий или высшие морские офицеры вряд ли обрадуются тому факту, что им придется пересматривать свои бюджеты и производственные планы. Поскольку три десятка катеров с ракетным вооружением окажутся более эффективными в современных условиях, чем, например, крупный крейсер или фрегат при их сопоставимой стоимости. Такие малые катера противнику сложнее обнаруживать или поражать дорогостоящими противокорабельными ракетами. Да и повреждение части такого москитного флота не помешает развивать общий военный успех.

Злые языки утверждают, что военно-морские флоты во многих странах давно служат лишь удобной кормушкой для промышленных и военных начальников. Так что за отказом от развития современных морских средств стоят большие экономические интересы. Примерно такие же, которые тормозили массовое внедрение воздушных беспилотников для разведки и непосредственного уничтожения техники и живой силы противника. Значительную часть ударных и разведывательных дронов для Российской армии сегодня поставляют активисты и волонтеры. Но создать альтернативу малобоеспособному флоту российские общественники вряд ли способны. А демонстрации возможностей российской промышленности в этом направлении мы пока почти не наблюдаем».

Что ни фраза – то серьёзный посыл. Поэтому, может быть, стоило бы сделать «жирным» ещё многое из сказанного, если не весь текст.

Хочется думать, что авторами и закулисниками данного текста являются диванные эксперты, любящие море и моряков  на расстоянии, не наигравшиеся в детском саду в кораблики в песочнице, а в школе – в морской бой. Ведь зачёркивать клетки в тетрадке по арифметике: «Ранил… Потопил… Мимо…» особого труда не составляет, да и ответственности никакой.

Авторы (всё-таки авторы), начиная от заголовка, являются (что самое малое) лоббистами конкретных интересов, за которыми, вне всякого сомнения, стоят огромные деньги и политические замыслы. Вдумайтесь и честно, взвешенно, не лукавя (объективно), ответьте на вопрос:  неужели «Армия опережает флот в адаптации к новым вызовам?». Действительно наша Армия опережает? Куда, в каком количестве, чем, каким образом, кого? Особенно применительно к утрате более половины занятых к апрелю прошлого года территорий бывшей УССР и полуторагодовому «боданию на ленточке».

И напоследок. Военно-морской флот любой страны – «сложносочинённый» организм, под стать государству, пусть даже самому малюсенькому. В нём должно быть буквально всё – от хлебопекарни до ударного оружия (если есть возможность – с «ядрёной» головой). Такова специфика самого существования Флота и применения его сил. Оптимальное условие – его сбалансированность. Конечно, в нём должны быть «москитные силы». Которые, справедливости ради, у нас на Чёрном море действительно требуют усиления – и количественно, и качественно. Что однозначно не исключает многого другого.

Черноморский флот послевоенной поры справедливее было бы назвать Средиземноморским. Его главные силы (надводные, подводные, морская авиация, морская пехота) при безусловном доминировании в Черноморском бассейне решали в мирное время боевые задачи в Средиземном море, составляя основу 5-й Средиземноморской эскадры (флотилии). Начиная с 1991 года, многое изменилось, как и Черноморский флот. Он многократно уменьшился по всем параметрам. Подавляющее число его кораблей давно перешагнуло нормативные сроки эксплуатации. Число боевых кораблей дальней морской/океанской зоны – буквально единицы. Кораблей 1 ранга, увы, уже нет…

А «тренды» наращивания морской мощи ясны и показательны. Никто в мире не отказался от «больших» кораблей. От тех же авианосцев. Самая востребованная платформа сегодня – восьмитысячник. Именно на ней можно разместить ударные комплексы и корабельное оружие самообороны. При этом, конечно, развиваются беспилотные средства и принципы, вплоть до кораблевождения. Напомню: они начали развиваться ещё сто лет назад. Развивается и направление, концепция литоральных кораблей.

Ну, и есть, и будет любимый никманами, псевдманами и фейкманами  «москитный флот». Его украинские военморы «полюбили» отнюдь не от хорошей жизни – незалежная (залежная) угробила всё, в том числе свои всемирно известные верфи. Она же распродала и  разворовала свои ВМС, состоявшие из советского наследия – части сил Черноморского флота бывшего СССР.

Мы сами, к сожалению, на сегодняшний день потеряли массовые компетенции и утратили действующие мощности для строительства надводных кораблей, превышающих 5 тыс. тонн водоизмещения (строящиеся БДК, УДК – не показатель в данном случае). Надеюсь, что после реформ в Объединённой судостроительной корпорации ситуация изменится.

Как и изменится, уже меняется ситуация в оценке роли ВМФ России и конкретно сил Черноморского флота на основе опыта СВО. Опыта горького. Но поучительного. И в этом смысле сентенции «диванных экспертов» и «засланных казачков» важны и даже полезны. Тем более, что береговая черта и портовая инфраструктура от Кинбурна до Дуная ещё находится под контролем противника.

Сергей Горбачев, профессор Академии военных наук России, кандидат политических наук, капитан 1 ранга