«Москва-Севастополь-Флот: фарватерами шефства и дружбы» – так называется информационно-просветительский буклет-сборник, изданный в рамках проекта «Шефские связи: Москва, Севастополь, Флот» Севастопольского регионального отделения Союза журналистов России, который поддержан Президентским фондом культурных инициатив. Тематическое направление: «Я – горжусь! Проекты, направленные на освещение ярких и славных страниц отечественной истории».

Эта небольшая, но довольно интересная вдумчивому читателю книжка имеет подзаголовок: «Возрождение и развитие военно-шефской работы, поддержка Москвой и москвичами моряков-черноморцев и севастопольцев: 1992 г. – н.в.». Автор-составитель сборника – председатель Севастопольского регионального отделения СЖР, исполнительный директор Института стран СНГ в городе Севастополе, учёный секретарь Военно-научного общества Черноморского флота Сергей Павлович Горбачев, Заслуженный журналист Крыма, кандидат политических наук, член Союза писателей России, капитан 1 ранга запаса. Мы начинаем публикацию его материалов с исторического раздела, рассказывающего о роли Москвы в создании Военно-Морского Флота России, его развитии и сегодняшней поддержке столицей российских моряков и севастопольцев.

1. На пути к морю

Россия обладает единственной в своем роде сетью судоходных водных путей, состоящих из больших рек с многочисленными притоками, соединяющихся между собой удобными волоками. Пользуясь даже примитивными средствами транспорта, можно проплыть через Россию от Балтийского моря до Каспийского и добрать­ся по воде до большинства земель, лежащих между ними.

Р. ПАЙПС, американский исследователь

МОСКВА НА ТЫСЯЧИ КИЛОМЕТРОВ удалена от морского побережья, но ее жители никогда не чувство­вали своей оторванности от морей. Этот геополитический парадокс объясняется особен­ностью речной сети Восточно-Европейской равнины, в центре которой расположе­на столица России.

Рекам Скифии поража­лся еще отец истории Ге­родот, правда, по-максималистски заявляя: «Кроме множества огромных рек, нет в этой стране больше ничего дос­топримечательного». «В са­мом деле, – вторит ему зна­менитый русский историк С.М. Соловьев, – обширно­му пространству древней Скифии соответствуют ис­полинские системы рек, ко­торые переплетаются между собой и составляют, таким образом, по всей стране водную сеть, из которой на­родонаселению трудно бы­ло высвободиться для особой жизни… Реки много содейс­твовали единству народному и государственному». Круп­ный современный исследо­ватель Древней Руси А.П. Новосельцев подчеркивал побудительную роль торгового пути «из варяг в гре­ки» в объединении восточнославянских племен в единую Древнерусскую державу.

Речная сеть сплачивала нашу страну и политически, и хозяйственно, подключала ее к важнейшим морским магистралям. Корабль же издревле был на Руси гла­вным транспортным средст­вом. В свою очередь, бассейн реки Москвы являлся серд­цевиной Волжско-Окского междуречья. Река соединя­ла – через волоки и сеть своих притоков – бассейны Оки и Волги, а также Днеп­ра и Дона, представляя с незапамятных времен наи­более удобный путь для древних поселенцев и позднейших купеческих и воин­ских караванов.

Безусловно, не только в уз­ловом, связывающем хара­ктере реки, на берегах которой находится Москва, ко­ренятся причины ее воз­вышения, превращения из окраинного городка Влади­мирского княжества в сто­лицу всея Руси. Однако располагайся Москва в уда­лении от водных путей, вряд ли она вознеслась бы столь высоко.

По ме­ре укрепления Московской Руси перед великими князь­ями, а затем царями моско­вскими закономерно встава­ла задача расширения сфе­ры контроля над важнейшими водными артериями: сначала над течением Мос­квы-реки, затем над Окой, в которую она впадает, потом над Волгой, Доном, Двиной, Днепром и, наконец, над мо­рями, в которые несли свои воды великие реки Восточно-Европейской равнины. Ибо кто владел реками и морс­ким побережьем, тот контролировал важнейшие торго­вые магистрали и надежно защищал рубежи Отечества от агрессии враждебных го­сударств.

И этот путь к величию Москвы, Российской держа­вы отмечен многовековой кровопролитной борьбой на­шего народа с ордынцами и турками, ливонцами и шведами: борьбой за устья рек – «ворота» Балтики, Азо­ва и Черного (Русского) мо­ря, открыв которые можно было пускать русские суда в свободное плавание по необъятным просторам даль­них морей и затем – океанов.

НА ЭТОМ ДОЛГОМ ПУ­ТИ было несколько важней­ших вех. Одна из них – балтийская каперская фло­тилия Карстена Роде, ор­ганизованная в 1570 г. с согласия Ивана Грозного. Иван IV, стремясь овла­деть выходами к Балтийско­му морю, предпринял ме­ры для расстройства польс­кой морской торговли. Для этого была создана наем­ная каперская флотилия под начальством датского корсара Карстена Роде. Ему были выданы от царя «жаловальная грамота» (капер­ское свидетельство) и де­нежные средства.

Карстен Роде вышел в первое каперское плавание с одним судном, но вскоре за счет захвата призов и привлечения им на москов­скую службу других ка­перов создал целую фло­тилию из шести судов.

Прибалтийские государс­тва усмотрели в появлении московских каперов явную политику царя завести свой постоянный флот на Балтийском море. Роде базировал­ся на порты дружествен­ной Москве Дании в датс­ких проливах и на о. Борнгольм. Все это побудило Польшу, а затем и Швецию создать специальные кора­бельные отряды для борьбы с флотилией Роде.

Прибалтийские государс­тва усилили нажим на Да­нию, выражая протест про­тив оказываемого ею со­действия балтийским капе­рам. Датский король Фрид­рих II решил ликвидиро­вать флотилию Роде. Его суда были конфискованы, и в конце 1570 г. Роде был арестован и заключен в один из замков.

Этот исторический факт – свидетельство того, что Иван IV первым из московских властителей не толь­ко понял значение флота, но и хотел завести собственные военные корабли. Известно также, что в 1569 году царь через английско­го посла Дженкинсона про­сил королеву Елизавету поз­волить приезжать к нему «мастерам, умеющим стро­ить корабли и управлять ими», привозить из Англии артиллерию и военное сна­ряжение, необходимое для ведения войны.

Во второй половине XVII века, при царе Алексее Ми­хайловиче, Москва попыталась в очередной раз прор­ваться на Балтийское море, что привело к новой войне со шведами. Еще до начала войны (1656-1661 гг.) на верхних притоках Запад­ной Двины при активном участии мас­теров-судостроителей из подмосковного села Дединово, расположенного вбли­зи впадения в Оку Москвы-реки, была построена флоти­лия стругов для перевозки войск, пушек и припасов. 5 июля 1656 г. царь Алексей Михайлович прибыл в По­лоцк на Западной Двине, а через 10 дней возглавил речную флотилию и поплыл вниз по реке во главе войска.

Исполь­зуя флотилию гребных судов, воевода, стольник Петр Потемкин взял в устье Не­вы крепость Канцы (Ниеншанц), высадил десант на о. Котлин, а 22 июня его флотилия одержала победу в Финском заливе, разбив отряд шведских судов и за­хватив при этом шестипу­шечное судно со всей коман­дой. Гребные суда и лодки в ходе войны использовались воеводой Пушкиным при занятии Карелии.

14 августа была взята крепость Кокенгаузен (быв­ший русский Кукейнос), которая была переименована в Царевичев-Дмитриев. Вое­водой сюда был назначен псковский дворянин, а за­тем боярин Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин. В качестве первоочередной меры он организовал реч­ную сторожевую флотилию на Западной Двине. Ордин-Нащокин предполагал ис­пользовать ее в борьбе со шведами в Рижском заливе и для блокады Риги с мо­ря. Однако по условиям Кардисского мира 1661 г. завоеванные земли в Ливо­нии и на берегах Финского залива были возвращены Швеции. Настойчивое стре­мление царя Алексея Ми­хайловича открыть «окно в Европу» не увенчалось ус­пехом. Ордин-Нащокин был вынужден сжечь суда своей Двинской сторожевой флотилии.

НЕУДАЧИ НА БАЛТИКЕ заставили московских пра­вителей активизировать свою политику в южном нап­равлении. По указу госуда­ря Алексея Михайловича и под руководством боярина Ордина-Нащокина в 1667 г. в дворцовом с. Дединове, Коломенского уезда, что на Оке, началось строительст­во морских судов для ох­раны русской торговли на Каспии. Именно здесь с по­мощью голландских масте­ров был построен первый русский военный корабль.

24 апреля 1669 г. после­довал царский указ о прис­воении построенному фрега­ту названия «Орел» в честь русского государственного герба. Впервые русское суд­но получило персональное имя. На флагштоках и мач­тах корабля развевался первый российский морской флаг, составленный из по­лос белого, синего и крас­ного цветов.

7 мая «Орел», а также по­строенные яхта, бот, шняки и струги сопровождения пош­ли на Астрахань. Но, к со­жалению, «Орел» так и не совершил ни одного плава­ния по морю. Простояв без дела почти 10 лет, разобранный за «ветхостью», он во многом повторил судьбу всего того нового, что на­рождалось в XVII в. в допетровской России. И всё же многовековые усилия Московской Руси, направ­ленные на выход к морю, при Петре Великом увенча­лись блестящим результа­том.

Кстати

Об этом проекте рассказывается на аккаунте Проекта Севастопольского регионального отделения Союза журналистов России «Шефские связи: Москва, Севастополь, Флот» https://vk.com/public220897157. Здесь размещены соответствующие материалы. Параллельно с этим все материалы о проекте размещаются на аккаунте Севастопольского регионального отделения Союза журналистов России https://vk.com/sevzhur

Кроме того, на интернет-ресурсах «Журналист Севастополя» https://joursev.ru/ и «Флот-21 век» https://blackseafleet-21.com/ публикуются материалы о работе СРО СЖР, в том числе об уже реализованном при поддержке Президентского фонда культурных инициатив проекте «Флотораздел: сохранить ЧФ для России».