Если Черноморский флот участвует в спецоперации и в нем есть амфибийные силы, то это означает, что он будет задействован. В каком объеме и на каком направлении — мы можем судить только по факту, считает директор Института стран СНГ в Севастополе, капитан 1 ранга запаса Сергей Горбачёв
Официальный представитель Пентагона Джон Кирби опроверг ранее опубликованную информацию CNN о том, что США якобы передали Киеву сообщения о координатах крейсера «Москва». По его словам, украинцы располагают собственными возможностями в сфере разведки, чтобы отслеживать и брать на прицел российские военные корабли, что и произошло в данном случае.
— Сергей Павлович, могла ли Украина сама потопить «Москву»?
— У нас нет полноценной информации, которая позволяла бы делать выводы относительно гибели «Москвы». Эта информация носит закрытый характер и крайне ограничена. Официальные российские источники говорят, что произошел пожар и взрыв боезапаса. Больше из Минобороны никакой информации нет.
Предположения о поражении ракет или еще какие-то факты — все это вне официальных рамок. Размышлять на эту тему — дело неблагодарное. В значительной мере оно носит фейковый характер. До тех пор, пока Минобороны что-то не скажет, все эти разговоры будут из области фантазий, хотя и обоснованных. Генерал-майор Игорь Конашенков не делал заявлений о поражении крейсера украинскими или каким-то другими ракетами. Будут ли они? Вопрос. Если же по этому поводу прозвучат официальные сообщения, можно будет делать какие-то выводы, в том числе давать оценку заявлению Джона Кирби.
Технические возможности определить местонахождение корабля в акватории Черного моря есть у любого черноморского государства, но эти возможности у всех разные. Украина сегодня обладает средствами радиоэлектронной разведки. Наверняка есть другие способы получения какой-то информации о судоходстве и нахождении боевых кораблей в Черном море. Насколько эта информация полноценна и качественна, сказать сложно. Но средства радиоэлектронной разведки еще остались.
— В таком случае с чем вы связываете долгое молчание Минобороны? Мы так ничего и не узнаем или это связано с тем, что мы готовим некий жесткий ответ?
— Я не могу комментировать молчание Минобороны, но я хочу сказать, что минимум информации всегда рождает множество слухов. Это относится не только к гибели «Москвы», но и к любой другой ситуации. Молчание создает вакуум, который долго существовать не может. Он обязательно заполняется, и зачастую лживой информацией.
— Какие вообще задачи выполняет Черноморский флот в ходе специальной военной операции?
— Для ответа на этот вопрос нужно читать боевые распоряжения, которые даются соответствующим структурам. Силы Черноморского флота участвуют в СВО, но мы не знаем, какие именно его силы задействованы, в каком объеме и какие задачи выполняют. На эту тему тоже можно фантазировать, но подобного рода информация носит закрытый характер. Если что-то и появляется в информационном пространстве — то это случайные и обрывочные сведения, которые не всегда, к сожалению или к счастью, подтверждаются.
— Мы неоднократно заявляли, что США фактически ведут с нами войну руками Украины и на территории Украины. Чем мы можем на это ответить?
— На эмоциональном уровне можно предложить что угодно. Но если говорить о конкретике, то эти вопросы должны задаваться военно-политическому руководству. Какие решения принимаются и на что они направлены — мы знаем об этом в общем виде. В данном случае я считаю это целесообразным.
Сейчас идет противостояние Москвы и Вашингтона по всем направлениям: геополитика, геостратегия, финансы, дипломатия, военный фактор. Если сравнивать эту ситуацию с айсбергом, то мы наблюдаем только ту его часть, которая находится на поверхности, то, что освещается средствами массовой информации и коммуникации. Причем эти средства в информационное поле вбрасывают лишь то, что представляет какой-то интерес или считается важным некими структурами, которые принимают решения или обладают информационными ресурсами.
К сожалению, представить полную картину довольно сложно. Хотелось бы больше разносторонней информации, подкрепленной комментариями людей, занимающих государственные должности. Когда что-то комментируют отставные военные и аналитики, это важно и ценно. Но всегда надо опираться на официальную информацию.
— Украина запустила информацию, что в северо-западной части Черного моря существует угроза высадки российского десанта. С какой целью это делается, если мы пока не планируем брать ни Одессу, ни Николаев?
— Мы уже говорим о планах Генерального штаба. Как отставной флотский офицер я считаю, что раз проводится специальная военная операция, существуют планы применения различных сил, средств и родов войск. Потому что современные боевые действия — это взаимодействие различных боевых группировок. В этом смысле Черноморский флот со своей амфибийной (десантной) составляющей занимает определенное место.
Какие оперативные планы существуют, какие решения приняты, какие боевые распоряжения отданы — это закрытая информация. Цели и задачи, которые формулируются российским руководством, в СМИ не могут сливаться. Если же кто-то узнал какую-то информацию, он пытается ее интерпретировать в силу своего мировоззрения, целеполагания, ощущения.
Но если флот участвует в операции и в нем есть амфибийные силы, то это означает, что он будет задействован. В каком объеме и на каком направлении — мы можем судить только по факту. Мы не можем давать оценки каким-то планам, потому что эти планы озвучиваться не могут. Рядом с главой Генштаба и министром обороны не может быть журналист, который начинает что-то транслировать.
Если бы какие-то события произошли и мы бы об этом узнали, мы могли бы что-то комментировать. Но наши комментарии тоже были бы ограничены объемом и качеством информации, которая предоставляется.
— Если говорить в целом о ходе спецоперации, то это затяжная агония? Или у Украины есть основания полагать, что мы выдохнемся и они могут одержать военную победу?
— Никакой победы Украины не будет. Наше дело правое, победа будет за нами. Без победы нам вообще нет смысла жить на белом свете. Не следовало затевать все это без уверенности в победе. Эта уверенность есть. Но когда эта победа наступит, знает только Господь Бог и частично Верховный Главнокомандующий.