Достойные знания и памяти. Глава Союза журналистов России о чести, достоинстве и профессионализме

В преддверии сочинского форума современной журналистики и празднования столетия Союза журналистов России «ЛГ» побеседовала с его председателем Владимиром Соловьёвым

– Владимир Геннадиевич, близится очень важная для Союза журналистов дата – 100-летие его основания, но журналистика существовала со времён Новикова, Карамзина, Пушкина, Некрасова, Достоевского, Каткова и Суворина, и очень ярко, в советский период тоже было много замечательных имён. Что, как вам кажется, нынешний союз и современные журналисты должны взять из опыта предшественников в новое время?

– Мы как раз сейчас подробно занялись историей союза – почему-то раньше этого никто не делал, хотя были отдельные труды, диссертации, но всё это достаточно поверхностно, а сейчас мы отправили гонцов во все наши архивы, государственные библиотеки, в том числе в Петербургскую, с которой заключили соглашение, и выясняется очень много интересного. У нас на сайте написано, что первым председателем был Михаил Осоргин, интересный человек, чуть ли не из Рюриковичей, он был масоном и написал книжку про масонов, отправлен на философском пароходе и скончался в Париже. Но сейчас выясняется, что, возможно, там было коллегиальное управление, мы пытаемся докопаться до всех подробностей, чтобы к столетию подготовить всю информацию. И фильм сделаем, и стенды поставим в театре Российской армии, где будет проводиться столетие. Хронику будем показывать, невероятно интересные вещи находим. В том числе про наш Центральный Дом журналистов, который находится на Никитском бульваре в доме 8.

Это историческое здание, где Пушкин с Натальей Николаевной танцевали на балу на следующий день после свадьбы. Пушкин там на зеркале расписался, этот автограф берегли много десятилетий и только в тридцатых годах, когда был ремонт, пришли какие-то тётки с тряпками, увидели грязное зеркало и… протёрли, но всё равно у нас и пушкинский зал есть, и зеркало, на котором когда-то расписался поэт.

Здание Домжура когда-то у Ленина выпросил Маяковский для молодого революционного Союза журналистов, и отмечали это событие чаем без сахара и бутербродами из черного хлеба с селёдкой, и когда собрались в этом зале Маяковский говорил так: «Кушайте, кушайте сельдя» с ударением на последний слог. Тут очень многие тогда выступали: Блок, Есенин… потом здесь прощались с ним и уносили его в последний путь. Вообще, через этот дом прошло огромное количество самых известных людей нашей страны. В те годы, когда я был студентом, помню, как трудно было попасть туда. Какие там проходили вечера, какие люди сидели в ресторане! Там часто видели Евтушенко, Бовина и многих других. Мы сейчас пытаемся возродить лучшие традиции Дома, творческие вечера наших знаменитых журналистов, хотим сделать клуб иностранных журналистов, и его презентация будет на нашем самом большом в мире фестивале прессы в Сочи, который пройдёт в начале октября в гостинице «Жемчужина». Так что в самом начале была очень интересная и бурная история. Потом был перерыв, но в 50-е союз наш был возрождён и, может быть, это были лучшие годы союза. Он был огромным учреждением, в 70–80-е его возглавлял Виктор Афанасьев…

– Главный редактор «Правды»?

– Да, тогда у СЖ СССР были невероятные возможности, председатель выступал в ООН, вносил резолюции во все международные организации, Афанасьев во многом управлял и международной организацией журналистов, был там вице-президентом. Союзу принадлежали дома отдыха в ряде стран, выходил журнал «Демократический журналист». Было невероятное количество обменов, поездок, встреч. Благодаря союзу множество журналистов ездили по миру, общались, проводили форумы на самых разных уровнях. Это были времена расцвета, Союз журналистов награждал машинами, квартирами – многие в том числе и поэтому стремились в союз. Я понимаю, что что-то из тех времён взять сейчас нельзя, да и нет возможности, тем не менее самые лучшие, самые интересные традиции мы сохраним, так же как и те традиции, которые уже почти четверть века создавал и берёг Всеволод Леонидович Богданов, благодаря которому в самые тяжёлые годы союз сохранился и развивался. Будем продолжать, добавляя современности в этот процесс. Придумывать новое, я понимаю, как непросто всем этим заниматься, – я же всю жизнь занимался другим, был журналистом, тридцать лет на телевидении…

– Широкий зритель вас узнал в начале 90-х, когда вы сменили корреспондента советского телевидения в Югославии Виктора Ногина, который погиб вместе с оператором Геннадием Куринным.

– Да, мы с Анатолием Кляном, который четыре года назад погиб в Донбассе, тогда заменили наших товарищей. Это была первая жертва среди наших пропавших в Югославии журналистов… Я был лично хорошо знаком с Ногиным. Интересны повороты судьбы – я родом из города Ногинска, который назван в честь деда Виктора… Моя мама на славянском отделении филфака учила болгарский, сербский, и я пошёл на международное отделение факультета журналистики и тоже учил сербский, а диплом обо всех информационных программах федеративной Югославии писал на факультете политических наук Белградского университета и вот тогда познакомился с Ногиным, который работал там корреспондентом Цент­рального телевидения. Бывал у него в гостях, иногда ездил вместе с ним на съёмки, присутствовал на последнем конгрессе Союза коммунистов Югославии, видел, как развалилась компартия, а после этого – и страна.

Потом, когда я был уже в Москве, они с женой, дочкой и сыном приезжали в Ногинск, в котором до того не были, возложили цветы к памятнику деду, заходили в музей и побывали у меня дома. Сидели на террасе, выпивали, и жена Виктора сказала тост за меня, как за будущего корреспондента в Югославии, немножко в шутку, но тем не менее… И вдруг так случилось, что меньше чем через год они пропали без вести, и до сих пор никто не знает, где их останки. Больше пятидесяти журналистов погибли в Югославии в годы гражданской войны, но про каждого было понятно, кто и где погиб, все были похоронены, а про Ногина и Куринного до сих пор непонятно. Есть одна версия…

– Та, самая, которую продвигает Владимир Мукусев?

– Да, он этим занимался как глава комиссии Верховного совета, но на самом деле это мы с Анатолием Кляном и советником посольства нашли человека, – на встречу с ним из Белграда надо было через три фронта проехать на край Боснии – взяли интервью, в котором он всё рассказал на камеру, а через два дня был убит.

– А выдвигал версию о сербском следе?

– Да, и это было очень похоже на правду, хотя никто из отряда Бороевича не остался в живых и подтвердить эту версию некому. Потом на месте гибели, которое, кстати, тоже обнаружили мы с работниками югославской прокуратуры, был установлен большой камень, этим занимался хорватский полковник Ивица Оркан (большой друг коллеги Мукусева), но на открытие этого камня никто из нашего посольства не приехал, потому что на металлической табличке было написано по-русски: «На этом месте трагически погибли российские журналисты Ногин и Куринной», а рядом латиницей по-хорватски: «…зверски убиты членами сербских во­­оружённых формирований». Но ведь окончательного подтверждения этому нет! Хорваты таким образом полностью снимали с себя ответственность, перекладывая её на сербов, что, может быть, неправильно, потому что есть и другие версии… Такое впечатление, что и та, и другая сторона чувствует себя виноватой. Даже если следовать первой версии, то на посты Бороевича наших журналистов направили именно хорваты, специально, чтобы они нарвались на засаду. Я все годы, которые там был, использовал все возможности (официальные и неофициальные), чтобы что-то узнать, но…

Когда мы хоронили Анатолия Кляна, я напомнил, кого мы с Анатолием в 91-м году в Юго­славии сменили, это услышали руководители Первого канала, и теперь появилась табличка и на здании в «Останкино», куда хотя бы семьи могут принести цветы. И на нашей стене в Союзе журналистов – мог ли я представить, что стану его председателем? – в чёрных рамках портреты Виктора, Геннадия и Анатолия.

– Журналисты бывают разными, бывают такие, о которых мы сейчас говорили, а бывают… не знаю, можно ли их и называть журналистами? Они ведут ток-шоу, в которых перетряхивается чьё-то грязное белье, участников провоцируют на какие-то мерзости…

– Для меня все – журналисты, и те, что в горячих точках, такие, как мой друг Женя Поддубный, и те, что ведут развлекательные программы, и те, что работают в крайне оппозиционных изданиях и считают себя светочами свободы и носителями абсолютной истины, а всех остальных – «пропагандистами». Я не могу никого выделять, я пришёл на этот пост с лозунгом: «Ребята, давайте жить дружно!» Чтобы – может быть, это наивно – несмотря ни на какие противоречия, налаживать взаимодействие, сотрудничество и регулировать все возникающие противоречия, невзирая на то, к какой части политического спектра принадлежат коллеги. По-другому на этой должности нельзя.

– Какая, на ваш взгляд, самая острая проблема в журналистике, которую нужно решить?

– Проблема нехватки денег. Особенно в районной прессе. Я очень рад, что в этом году государство выделяет полмиллиарда рублей – впервые такое произошло – на развитие региональных печатных СМИ. Мне как телевизионщику обидно, что на телевидение не выделяют, а также на радио и интернет. Но будем и над этим работать.

А из профессиональных самая больная, тяжёлая проблема – падение статуса профессии. Мы с вами примерно одного возраста, и вы прекрасно помните, какая в СССР была действенность СМИ.

– Да, когда куда-то приезжал корреспондент «Крокодила», то все трепетали…

– Тем более если из «Известий» или из «Правды». Фигурант какой-нибудь критической статьи мог не только положить партбилет на стол, но и вылететь с работы, и это касалось чиновников любого уровня! Журналистов побаивались и уважали, а сейчас, к сожалению… За годы перемен статус профессии упал, появились расценки за материал, наши коллеги жили крайне бедно и иногда шли на сделку со своей совестью – и это есть до сих пор – но есть идеи, опираясь на которые, надеюсь, можно постепенно статус вернуть. Принадлежат эти идеи Борису Львовичу Резнику, известнейшему журналисту и депутату, покойному, к сожалению.

Недавно в Калининграде был совместный форум ОНФ и СЖР, в котором участвовал президент, меня попросили быть модератором, вести разговор с президентом совместно с вице-спикером Думы Ольгой Тимофеевой. Согласился это сделать, потому что у меня была возможность напрямую поговорить с президентом о статусе профессии.

Я сказал Владимиру Владимировичу, что мы, Союз журналистов, собираемся выйти в Госдуму с целым рядом законодательных инициатив, в частности, о том, чтобы чиновники наказывались крупными штрафами за отказ от аккредитации, от предоставления положенной по закону информации, за затягивание ответа на критические материалы и так далее. И президент сказал: «Я поддерживаю эти мысли». И надеюсь, что многое удастся сделать, мы не Министерство печати, но у нас достаточно большое лобби в Думе.

– Телеведущие Евгений Ревенко, Пётр Толстой…

– Профильным комитетом руководит Леонид Левин, а недавно депутатом стал Евгений Примаков. Я думаю, многие инициативы удастся продвинуть. Для повышения статуса профессии – это может показаться наивным, над нами могут посмеяться – надо вспомнить также о моральных нормах. Вспомним трагедию в Кемерово, когда многие граждане, занимающиеся самостоятельным творчеством, накручивали количество жертв в своих телеграмм-каналах, а уважаемые радиостанции повторяли за ними. Потом, когда стало известно реальное количество жертв, они вспомнили о совести и стали подтирать за собой эти сюжеты. Вот мы и вышли к журналистскому сообществу с предложением обновить кодекс этики журналистов – он был написан и принят больше 20 лет назад, когда интернета ещё по сути не было. Понятно, что все основные постулаты кодекса, конечно, останутся неизменными, но он будет соответствовать времени. Люди, входящие в профессию, должны на что-то опираться.

– Об этике журналиста писал ещё Ломоносов. Но как быть с безответственными блогерами, которые зарабатывают на фейках? Они для вас тоже журналисты?

– Это очень большая проблема, почти в каждой области есть такие блогеры, которые занимаются критикой ради критики. Какая-нибудь истерически-критическая новость вызывает интерес, но бегут спрашивать, правда это или нет, всё равно к журналистам. Недавно произошла ситуация, которая реально показала, как рождаются фейк-ньюс. Я давал большое интервью Интерфаксу, где говорил в том числе о законах, в которых возможны некоторые ограничения соцсетей, и я сказал, что надо крайне осторожно относиться к ограничениям, потому что интернет – живая, саморазвивающаяся система. Называл среди мер, которые предлагаются, лицензирование ютуба. И одно интернет-издание придумало хлёсткий заголовок, который тут же разлетелся по сетям: «Председатель СЖР предлагает лицензировать ютуб!» Мне сразу все стали звонить: «Не­­ужели вы к этому призываете?» Я замучился оправдываться, пока не выложил полный текст интервью в Сеть. Буря бушевала два дня. Вот фейк-ньюс! Тот человек, который слепил это, наверное, очень радовался, зато потом многие прочитали моё большое интервью Интерфаксу.

Насчёт блогеров. Пока официально по нашему уставу они не могут быть членами СЖР. Членский билет – это как бы знак качества, даже некая защита, уже иногда и сейчас «корочки» помогают при заселении в гостиницу, общении с чиновниками, полицией. А что касается некоторых известных уважаемых блогеров, то – почему бы и нет? – мы можем принять их в союз, но для этого надо изменить устав СЖР. Правда, многие консервативно настроенные против, молодые, конечно, за. И это хорошо, когда есть споры. Блогеров не надо ограничивать, лицензировать, но попробовать с ними договориться стоит. Не со всеми это получится, кто-то пошлёт нас подальше и потом об этом со смаком напишет, но кто-то почувствует ответственность, поймёт, что «словом можно убить, словом можно спасти, словом можно полки за собой повести».

– И последний на сегодня вопрос, многие из людей нашего поколения преподают будущим журналистам, что вы бы пожелали людям, вступающим на журналистскую стезю?

– У нас в союзе есть профессиональная награда журналистов «Честь. Достоинство. Профессионализм». По сути дела, такой георгиевский крест, на лицевой стороне которого изображена первая русская газета, которую 315 лет назад основал Пётр Первый.

– «Ведомости»?

– Помните, как название звучит полностью? «Ведомости о военных и иных делах, достойных знания и памяти, произошедших в Российском государстве и в иных окрестных странах». Мне кажется, что в этом названии особенно важны слова «достойных знания и памяти». Я бы очень хотел пожелать нашим молодым журналистам, чтобы их творчество было достойно знания и памяти.

Беседу вёл
Александр Кондрашов

Источник: Литературная газета

Запись опубликована в рубрике Авторитетно, Новости. Добавьте в закладки постоянную ссылку.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *