«Дело Новогрибельского»: за это раньше давали Героя, а теперь… или Пишите хоть папе римскому

Недавно прошедший День ВМФ, вне всякого сомнения, отмечали все уважающие себя моряки. Отмечали, конечно, каждый – по-своему. Экс-начальник 13-го судоремонтного завода ЧФ, ещё недавно самого успешного предприятия сектора реального производства Города-Героя Севастополя, капитан 1 ранга запаса Сергей Новогрибельский встретил его в Симферопольском СИЗО…

Резонансное «Дело»: неприятие и непонимание

ЭТОТ ЗАВОД, без всякого преувеличения, уникален – в силу целого ряда обстоятельств у него сегодня нет конкурентов во всём российском Причерноморье. Предприятие способно осуществлять комплексный судоремонт боевых надводных кораблей, подводных лодок, вспомогательных судов ВМФ различных проектов, а также судов морского флота различного назначения, являясь единственным исполнителем, у которого размещаются заказы по сервисному обслуживанию и ремонту корабельного состава Черноморского флота. Разумеется, и те, что решают боевые задачи в Средиземном море.

Пожалуй, стоит отметить: «Дело Новогрибельского» стало самым резонансным со времени «возвращения города в родную гавань» – в Россию. А приговор стал первым в ставшем три года назад российским Севастополе по степени жёсткости и публичности, в том числе с довольно широким освещением в СМИ. Этот факт сразу же, мягко говоря, вызвал серьёзную реакцию как у профессионалов судоремонта, так и у немалого числа военных моряков, знающих осуждённого капитана 1 ранга лично.

В чём же суть этого ставшего очень звучным дела?

1 НОЯБРЯ 2016 ГОДА Севастопольским гарнизонным военным судом вынесен суровый приговор начальнику ведущего судоремонтного предприятия в регионе – ФГУП «13 СРЗ ЧФ» МО РФ (г. Севастополь) в 2011-2015 гг., ныне капитану 1 ранга запаса Сергею Анатольевичу Новогрибельскому. Окончательное наказание назначено «по совокупности совершенных преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний в виде лишения свободы на срок 3 года 8 месяцев в исправительной колонии общего режима с лишением права занимать должности, связанные с выполнением административно-хозяйственной функции, в государственных органах, учреждениях, а также Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях сроком на 2 года и 3 месяца». Кроме того, суд постановил взыскать с С.А. Новогрибельского в пользу Министерства обороны России «сумму нанесенного ущерба в размере 29 миллионов 656 тысяч рублей». До вступления приговора в силу подсудимый оказался под стражей в СИЗО г. Симферополя.

Наверное, читателю, впервые услышавшему о «Деле Новогрибельского», мало что понятно из вышесказанного. Очевидно, многим уяснить суть дела будет сложно даже после знакомства почти с четырьмя десятками томов уголовного дела. Поэтому кратко – очень кратко – поясним.

В мае 2013 г. (то есть, как в Севастополе говорят, «ещё при Украине») ФГУП «13 СРЗ ЧФ» МО РФ была поставлена задача к 1 октября (за 4 месяца) отремонтировать 21 корабль и судно Черноморского флота для обеспечения безопасности Олимпийских игр в Сочи. При этом финансирование стало поступать только… в конце августа. Тем не менее, задача заводом была решена за счет использования собственных ресурсов, в т.ч. на основе энтузиазма коллектива и понимания уровня возложенной ответственности. Все корабли и суда введены в строй, решили задачи в районе Сочи в полном объёме, а затем обеспечили переброску «вежливых людей» в Крым в феврале-марте 2014 года. Эти боевые и вспомогательные единицы в своём подавляющем большинстве и сегодня продолжают решать боевые и повседневные задачи, в т.ч. в Средиземном море.

ОТМЕТИМ: по-стахановски ударный труд судоремонтников в особых условиях никак отмечен не был – никому из заводчан не дали ни ордена, ни медали, ни даже пуговицы, а сам руководитель предприятия даже «не урвал» себе премии. Более того, летом 2014 года, уже после возвращения Крыма и Севастополя в состав России, капитану 1 ранга Сергею Новогрибельскому со стороны органов военной прокуратуры был предъявлен ряд претензий, вылившихся в уголовное дело. При этом Заказчик – Министерство обороны (ВМФ) в то время никаких претензий не предъявляло, работы были оценены и приняты установленным порядком и утверждены соответствующими инстанциями. Это, что особо подчеркнём, также отметил выступивший в суде свидетелем командующий Черноморским флотом адмирал Александр Витко.

Начальник завода на период следствия был отстранён от должности, а затем уволен в запас. По сути дела – отметим особо для неосведомлённого читателя – он был обвинён в одном: в установке на трёх плавединицах бывших в употреблении дизелей и частей к ним, хотя по условиям госконтракта они должны были быть новыми. Однако на тот момент новых дизелей и запчастей ни на флоте (!), ни в стране (!) не было, а производство новых занимает около года. Это суд признал, вместе с тем обвинив Новогрибельского в том, что он (в одиночку!), «действуя умышленно, из ложно понятых интересов службы» (получил приказ, который нужно выполнять – по-другому просто нельзя), якобы чтобы «создать видимость благополучия на 13 СРЗ» (решение задачи при любых условиях), всё-таки… решил задачу государственной важности. И это, несмотря на то, что, как однозначно заключил суд, закупить «на заводах-изготовителях новых двигателей, отсеков двигателя и запасных частей невозможно».

Забегая вперёд, отметим особо: установленное «подсудное» оборудование не стало вещественным доказательством, не было ни арестовано, ни снято, а находилось на кораблях, несмотря на уже принятое судом решение. Только спустя шесть с половиной месяцев (!) – 11 мая сего года – на завод Севастопольским гарнизонным судом были направлены копия приговора от 1 ноября 2016 года и, наконец (!), требование «вещественные доказательства» «передать по принадлежности законным владельцам для использования по своему усмотрению». Опять же, мягко говоря, сей документ привёл специалистов судоремонта в замешательство. Во-первых, завод уже не являлся собственником дизелей и оборудования к ним, т.к. заказ был выполнен, а один из агрегатов успешно «молотил» на выполнявшем боевые и учебные задачи малом противолодочном корабле «Муромец», энергично «выбивая» моторесурс… А во-вторых, никто не мог понять: за что же тогда и кому выплачивал деньги из своей пенсии сидевший уже седьмой месяц Новогрибельский, за какой ущерб и кому нанесённый? К этому можно добавить «в-третьих», «в-четвёртых» и т.д.

СУД И ПРИГОВОР, что вполне естественно, вызвали широкий общественный резонанс, который был отражён в печати. Коллектив завода выступил с обращением к Президенту страны, Министру обороны, в другие инстанции в защиту С.А. Новогрибельского. Его бывшим подчинённым и общественности непонятны мотивы, ставшие основанием для его привлечения к уголовной ответственности, так как существующая организация судоремонта, особенно в период нахождения Севастополя под юрисдикцией Украины, поставила завод в особые условия выполнения задач обеспечения технической готовности сил флота (госграница – таможня, связи с поставщиками и контрагентами, задержки с финансированием, сжатые сроки, возникновение оперативных ремонтов и др.). Кроме того, промышленность прекратила выпуск ряда изделий для ВМФ в силу объективных причин, в т.ч. давно превышенных, даже запредельных нормативных сроков эксплуатации кораблей, построенных ещё во времена СССР. Вызвала недоумение и сумма ущерба, начисленная по непонятной специалистам методике (стоимость дизелей и работ). При этом «вещественные доказательства» – дизеля – с кораблей так и не были сняты…

Необходимо также особо подчеркнуть: фактически военным судом была разрешена коллизия в пользу невыполнения российским военнослужащим приказа, причем отданного Верховным Главнокомандующим. По сути приговора следует: Новогрибельский должен был прекратить ремонт кораблей по причине отсутствия новых механизмов и запчастей. Фактически таким образом он был бы поставлен перед необходимостью выполнения гражданско-правового договора в пику определенной государственной задаче. Если бы он поступил именно так, то уголовное дело на него не заводилось бы. Однако произошел бы срыв подготовки кораблей к обеспечению важнейшего международного мероприятия. Интересно, задавались ли судьи вопросом: как бы отреагировало военное руководство на такие действия начальника завода? Командующий ЧФ адмирал А. Витко, выступая в суде как свидетель, прямо заявил о том, что при таком развитии событий с Новогрибельским как с начальником завода он бы не имел больше дела. Кроме того, командующий подчеркнул: силы флота действовали в условиях присутствия в акватории Черного моря кораблей НАТО, выполняя по факту боевую задачу. Суд этого не учел. Почему? Более того, на деле он поставил под сомнение принципиальный вопрос о целесообразности выполнения приказов, что влечет за собой подрыв всей системы военного управления. Надеюсь, это понятно любому служивому человеку.

СКАЗАТЬ, ЧТО ЭТОТ ПРИГОВОР поверг судоремонтников в психологический шок, – сказать мало. Такое решение суда вызвало остро негативную реакцию у всех специалистов судоремонтной отрасли, постоянно решающих задачи в аналогичных или ещё худших условиях, особенно с возникновением проблемы импортозамещения. По мнению судоремонтников, суд создал прецедент: получается, что уголовные дела в силу существующих экономических проблем (финансирование, запчасти и комплектующие, сроки решения оперативных задач и др.) могут возбуждаться в отношении практически всех, кто сегодня связан с судоремонтом.

Также следует отметить негатив в общественных настроениях: по мнению судоремонтников, за решение таких задач следует награждать государственными наградами, а не сажать в тюрьму. Кроме того, важным обстоятельством является то, что осуждение С.А. Новогрибельского, возглавлявшего самое успешное, реально бюджетообразующее предприятие Севастополя, стало особо резонансным, ведь российским судом осуждён один из хорошо известных в городе и на флоте капитан 1 ранга, верой и правдой служивший России, находясь на юридически украинской территории.

Публичное, широкое освещение приговора с привлечением по инициативе самого военного суда гражданских средств массовой информации (телевидение, печатные СМИ) также вызвало крайне негативную реакцию, прежде всего среди военнослужащих. Особенно с учётом пристального внимания к происходящему в Севастополе и на Черноморском флоте со стороны Украины. Это обстоятельство, что понимают люди здравомыслящие, не способствует укреплению позиций государства в регионе, недавно ставшем российским.

Конечно же, непонимание и неприятие происшедшего породило слухи и домыслы в отношении инициаторов «дела Новогрибельского» и самого приговора. Говорят всякое-разное. Что-то из обсуждаемого и называемого в «курилках и за кулисами», наверное, действительно, имеет место. Возможно, в нём присутствует и субъективный фактор, и чьи-то интересы – в таком деле, как судоремонт, они присутствовали и присутствуют всегда. Но не в такой степени и, самое главное, форме, вызвавшей общественный протест.

«Процесс» превратился в сериал

РАЗУМЕЕТСЯ, С.А. Новогрибельский установленным порядком подал апелляцию. Её рассмотрения с нетерпением ждали все, кто с пониманием сути этого «дела» с заинтересованным вниманием наблюдает за происходящим и соответствующим образом его оценивает.

Рассмотрение апелляции по ряду причин переносилось несколько раз в общей сложности в течение месяца. Наверное, нет особого смысла объяснять и подробно говорить о том, что каждый такой перенос – это не только нервы и тягостное ожидание, но и материальные расходы со стороны защиты (а это – два профессиональных адвоката, плюс – общественный защитник…). Впрочем, по большому счёту, это – мелочи в сравнении с приговором (лишение свободы на срок почти в четыре года и ущерб почти в 30 «лимонов»). Главное, чтобы восторжествовали Правда и Справедливость…

10 марта, наконец, апелляционное заседание состоялось. Чтобы исключить сбои в проведении видеоконференции, С.А. Новогрибельского из СИЗО доставили в Крымский военный суд (г. Симферополь). Связь с Северо-Кавказским окружным военным судом (г. Ростов-на-Дону) была надёжной, и заседание суда состоялось в необходимом формате.

Опять же, наверное, нет смысла особо говорить о том, что судебного заседания ждали очень многие люди, возлагая надежды на то, что апелляционный суд всё же досконально разберётся с «Делом Новогрибельского» и изменит решение суда первой инстанции – Сергей Анатольевич Новогрибельский будет оправдан и освобождён из-под стражи. С надеждами в Крымский военный суд приехали заводчане, которых на открытое судебное заседание почему-то не пустили. В зал заседания удалось пробраться только мне. Наверное, в силу служебного и общественного статуса, но, скорее, благодаря стечению обстоятельств – в принципе, остаться на улице мог и я.

Чтобы попасть на волну виртуально проходящего процесса, постарался абстрагироваться от массива информации по «Делу», которой обладал. В этом, кстати, мне косвенно помогали конвоиры. Они, как казалось, заинтересованно следили за ходом дела – по экранам (действие в Ростове) и «живьём» – периодически бросая взгляды на «подопечного». Шутка ли! Ведь судили «капраза», руководителя самого успешного предприятия Севастополя! В общем, я постарался быть просто зрителем, ведь «права на голос» я не имел. К тому же меня предупредили: «Сидеть, как мышка!».

Заседание шло два часа. Опять же нет смысла всё описывать. Отмечу лишь несколько, на мой взгляд, принципиальных моментов. Повторюсь: я старался воспринимать происходящее, как зритель, не знающий ни Новогрибельского, ни сути дела.

ПРЕЖДЕ ВСЕГО, ОТМЕЧУ: реальное судебное заседание мало похоже на то, что нам показывают по ТВ в постановочных шоу о том, как проходят в России судебные заседания. Точнее, оно почти никак не похоже на сахарно-лживые телевизионные дебаты с удовлетворёнными ответчиками и потерпевшими. Я уж не говорю о голливудской кинопродукции с эмоциональными подсудимыми, артистичными адвокатами, вальяжными судьями и агрессивными прокурорами. Реально судебный процесс – монотонное действо – почти конвейер, вяло бегущий водный поток – без красок, мимики и жестов. Бубнящая скороговорка судей, зачитывающих рутинные для них документы – приговоры-справки-ходатайства… Тихие, я бы сказал, бледные, «по бумажке» зачитываемые доводы и мнения сторон обвинения и потерпевшей… Равнодушный, «внечеловечный», механический формат… Впрочем, может, так и должно быть? Хотя, опять же, в кино и по ТВ показывают по-другому. С учётом всякого-разного рода факторов. В том числе личности обвиняемого…

Конечно, на этом фоне выступления стороны защиты и самого обвиняемого смотрелись и воспринимались совершенно иначе. На мой взгляд, на заседании в достаточной степени были изложены и аргументы, и возражения, и приведены убедительные факты. Мне, «независимому зрителю», даже показалось, что конвойные с любопытством и симпатией поглядывают на Сергея Анатольевича Новогрибельского. Короче говоря, в голове возникла, раскручиваясь и набирая обороты, «шальная» мысль: освободят сейчас, прямо в зале суда, или как-то иначе? Ну, например, дадут возможность забрать вещички из СИЗО? Хотя, какие там «вещички»?! Но…

Решение суда буквально огорошило: приговор суда первой инстанции оставить без изменения. Шагнул конвой, щёлкнули наручники, мгновение – и зал судебных заседаний опустел…

СУЩЕСТВЕННЫЙ МОМЕНТ ИЗ МНОГИХ, который хотелось бы отметить, но, как говорится, уже постфактум: суд не принял к рассмотрению, как представляется, весьма серьёзный документ, который предлагалось приобщить к делу.

Как оказалось, ещё 24 января этого года состоялось совместное Решение Министра промышленности и торговли Российской Федерации и Министерства обороны Российской Федерации «О внесении дополнений в совместное решение Минпромторга России и Минобороны России от 12 мая 2015 г. о порядке применения запасных частей, комплектующих изделий, снятых с производства или ранее производимых за рубежом и не имеющих отечественных аналогов, в том числе с истекшими сроками хранения и службы, или с отсутствующими сопроводительными документами, при выполнении государственных контрактов по сервисному обслуживанию и ремонту надводных кораблей и судов Военно-Морского Флота». Это решение, утверждённое министрами С. Шойгу и Д. Мантуровым, по мнению специалистов судоремонта, коренным и полным образом меняет всю конфигурацию «Дела Новогрибельского». И приговор, разумеется, тоже. Ведь в тексте Решения сказано конкретно и однозначно: «Возможно применение продукции, бывшей в употреблении, после проведения ремонта и испытаний на стендах предприятий с последующим обеспечением гарантийных обязательств и межремонтных сроков службы». Что и было сделано капитаном 1 ранга Новогрибельским и его подчинёнными на 13-м заводе при подготовке «олимпийских» объектов. Но суд посчитал, что копия документа не должным образом оформлена. Хотя, наверное, суд мог затребовать копию в нужном виде, однако этого почему-то не сделал. Почему?

Можно было бы отметить ещё ряд моментов, которые постфактум показались заслуживающими внимания. Но скажу лишь об одном: «Дело Новогрибельского» состоит из 36 томов, апелляционные жалобы с дополнениями – почти сотня страниц, заседание апелляционного суда длилось ровно два часа, суд совещался меньше десяти минут… Есть такая поговорка у людей флотских: «Морской бой – скоротечен». В данном случае, применительно к данному случаю, возможны интерпретации…

Время идёт: он – сидит, мы – пишем…

ТАК ИЛИ ИНАЧЕ, но очередное решение было вынесено. Не берусь его оценивать с точки зрения юридической по понятным причинам. Но оценю с житейской.

Если даже Новогрибельский в чём-то и виноват (а об этом окончательно будет известно только после рассмотрения «Дела» во всех инстанциях, вплоть до Верховного суда), то мне (и не только мне) так и непонятно, как он мог нанести ущерб государству? Ущерб, измеряемый стоимостью трёх дизелей и произведённых заводчанами работ. Два дизеля «молотили» на МПК «Муромец» и ракетном катере РК-109. Третий дизель стоял на складе – он был снят с МТЩ «Вице-адмирал Жуков» по причине списания самого корабля по техническим причинам – из-за его износа.

Так в чём ущерб, нанесённый лично Новогрибельским государству (кстати, изначально по «Делу» проходило порядка 15 человек, но почему-то «привлечён» лишь он один)? Представьте, вы купили в свой автомобиль пусть и подержанный, но работающий двигатель. Почти три года ездите на своём авто, в том числе, к примеру, из Севастополя в Сочи, машина готова и дальше ездить. Так вы что, сами себе нанесли ущерб? По-моему, тут речь надо вести не об ущербе, а о прибыли. А в случае с кораблями – о решении государственных задач по защите южных рубежей Отечества, которые деньгами не измеришь. Так о каком ущербе речь? По каким методикам и кто его считал? Это вопрос задаю не я, а спецы судоремонта. Суд при рассмотрении апелляции не дал на него чёткого ответа, тем не менее оставив приговор в силе.

Исходя из этого, начальники цехов 13-го завода, так и не дождавшись ответов на ранее отосланные в Москву обращения, вновь написали письмо Президенту с изложением своей позиции по «Делу Новогрибельского». В нём, в частности, говорилось о том, что, по их мнению, данный «судебный прецедент» не только наносит удар по всему военному судоремонту, но и способен его остановить. Как? Рождением новых подобных «Дел», для которых при желании в нынешних непростых для экономики страны условиях можно найти массу оснований.

Вскоре на это письмо Президенту, переданное в Москве через лидера КПРФ Г.А. Зюганова, пришёл ответ от… начальника отдела военной прокуратуры Черноморского флота А. Пояркова: мол, сомневаться в беспристрастности и объективности принятого судом решения нет оснований… Как говорится, пишите хоть папе римскому – жаловалась Мышка Льву на Кошку, разбираться назначено Кошке…

МЕЖДУ ТЕМ «сериал» продолжается: 3 июля с.г. в Севастопольском военном гарнизонном военном суде было проведено «судебное заседание по вопросу разъяснения сомнений и неясностей, возникших при исполнении приговора» по «Делу Новогрибельского». Разумеется, как оно проходило, достойно отдельного описания, но нет возможности. Подчеркну лишь одно: когда я о нём рассказал доктору юридических наук Сергею Бабурину, он, мягко улыбнувшись, сказал о том, что на практике с «такой интересной» «повесткой дня» никогда не сталкивался…

На этом «интересном» заседании было определено два момента, суть которых: 1. Срок «отсидки» Новогрибельскому исчисляется с 1 ноября 2016 года. 2. Два дизеля следует вернуть…заводу. Третий возвращать почему-то не надо – он нормально «пашет» на «Муромце». При этом за все (!) дизеля Новогрибельский исправно должен… платить в полном объёме (30 «лимонов»!), по-прежнему сидя в СИЗО…

Время идёт. Новогрибельский сидит и платит за дизеля, которые… (выше сказано). Судоремонтники пишут обращения и письма. Оформляется кассация в Президиум Окружного военного суда. Правда, могут быть ещё и другие этапы – Военная коллегия при Верховном суде, Председатель Верховного суда… В любом случае Сергей Новогрибельский не признаёт себя виновным. И с его позицией согласны профессионалы судоремонта.


Сергей ГОРБАЧЕВ, капитан 1 ранга запаса, председатель Союза журналистов Севастополя, Заслуженный журналист Крыма

 

Запись опубликована в рубрике Авторские колонки, Новости. Добавьте в закладки постоянную ссылку.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *