Медиахолдинги продают выезд журналиста на суд и статьи без рекламных пометок без особых проверок и церемоний. Заказуха — легальный способ заработать.
Газета «Деловой Петербург» запустила этой осенью проект «Судебный репортаж» — платный вызов журналиста издания для освещения арбитражного процесса и попутного сдерживания судейского произвола. Цена вопроса — 100 тыс. рублей. Как выяснил Лайф, столичные журналисты ещё стесняются делать подобные предложения публично и работают через посредников, причём гораздо дешевле. Через коммерческие отделы изданий статьи без рекламных пометок — то есть заказные статьи — влетят в котеечку: «сутенёры» называют цены от 200 тыс. рублей.
Во имя справедливости
Такую услугу в Москве начали оказывать официально намного раньше, чем в Петербурге. Цинично и парадоксально, но это «Агентство независимой журналистики» — пиар-агентство. Заявляемый ценник — 15 тыс. рублей, но, как выяснилось потом, это лишь за новость в издании с сомнительным статусом. «Мы хотим, чтобы каждый имел возможность защищать свои права публично (не только звёзды, медийные личности, известные бизнесмены и пр.)», — говорится на сайте фирмы.
По словам менеджера агентства, услугу заказывают достаточно часто:
— Журналист приходит не от нас, не от «Агентства независимой журналистики», а непосредственно от издания, в котором работает. Все издания зарегистрированы, общественно-политические: «Московский комсомолец», «Вечерняя Москва», «Независимая газета», «Трибуна», — рассказала представитель «Агентства независимой журналистики». — Основная часть суммы идёт редакции — за работу по аккредитации, плюс оплата журналиста. Наша комиссия небольшая, всего 20%. Статья выходит на сайте, никуда не пропадает, ссылка вечная; пишется с учётом пожеланий стороны, которая сделала заказ: [журналист] разговаривает с адвокатами, разговаривает непосредственно с заказчиком, согласовывает с клиентом, и потом статья размещается.
— Значит, «Вечерняя Москва», «Независимая газета», «Трибуна»…
— «Московский комсомолец». Возможны и другие варианты, у нас очень много журналистов, с которыми мы работаем. Весь вопрос в том, по какой теме у вас слушания, в зависимости от этого мы стараемся привлечь журналиста, который в этой теме разбирается.
— Деловых [газет в списке] не вижу.
— Ну, «Трибуна» считается деловой, общественно-политическая-деловая. С «Ведомостями», «Коммерсантом» мы не работаем, если вы их имеете в виду. С «РБК» работали пару раз, но там не очень, скажем так, служба экспедиции надёжная, мы от них отказались. Журналисты сами ребята хорошие, а секретарь, кто отправляет аккредитацию, получает подтверждение, они не очень хорошо относятся к своим обязанностям.
— Разве сложно аккредитоваться в суде?
— Несложно, просто занимает время. И если судья ангажирован, то суд очень часто делает вид, что он теряет присланные ему документы на аккредитацию, не видит, не замечает, пытается найти причины, чтобы отказать. Хотя по закону у него причина отказать только одна — перевод слушания в закрытый режим, если, например, с участием несовершеннолетнего. Суд нужно дёргать.
В отделе рекламы посмеялись, но только над моей жадностью
Всё это нужно было проверить. Мы позвонили в «Московский комсомолец», точнее в структуру издательства, продающую рекламу (РИА «О’кей», почтовые адреса в домене mk.ru). На вопрос о стоимости «освещения судебного земельного конфликта в Московской области» менеджер ответила, что зависит от объёма работы журналиста, размера текста (категории: 1,5–4 тыс. знаков, 4–8 тыс., 8–15 тыс. знаков и т.д.), от итога анализа юристами «МК» документов по делу.
Заметку от 1,5 тыс. до 4 тыс. знаков о процессе менеджер оценила в сумму порядка 200 тыс. рублей. Присутствие журналиста на суде — дополнительная опция, как и размещение анонса на заметку на главной странице (цена анонса — от 40 тыс. до 150 тыс. руб.). Отсутствие рекламной пометки на материале обсуждается при встрече. С «Агентством независимой журналистики» собеседница не работает.
Менеджеры «Вечерней Москвы» сообщили, что договора с АНЖ нет и «на рельсы такая услуга [вызова журналиста в суд] не поставлена»:
— Мы газета мэрии, надо очень грамотно подумать, как это можно сделать. Это же не со значком рекламы будет явно? Это пиар так называемый.
Перезванивает по итогам обсуждений другой менеджер «Вечерки».
«Это смешно. Ту сумму, которую вы называете, [15 тыс. рублей], — у нас за эти деньги опубликовать вообще ничего нельзя. Можно опубликовать информационное объявление — с днём рождения человека поздравить… Тем более, если это споры хозяйствующих субъектов, вообще не может быть речи о таких деньгах… 15 тыс. рублей — это, скорее всего, они [«Агентство независимой журналистики»] пытаются договориться с журналистами, это исключено: у нас вычитка сильная сейчас. Видимо, это какие-то аферисты. Вы посмотрите на сайте наши расценки»
Далее — «Независимая газета». В отделе рекламы издания тоже не слышали об АНЖ («Наверное, 15 тысяч — это только за визит»), зато меньше всех юлили по цене на заметку. Мой текст в районе 5 тыс. знаков на сайт без пометки «на правах рекламы» будет стоить 200 тыс. рублей плюс работа журналиста (20–25 тыс. рублей). В печатную версию газеты — 420 тысяч. Правда, сначала моё предложение, земельное разбирательство в Подмосковье, надо согласовать с юристами: «по тематике есть некоторые ограничения».
Сколько можно заработать на одной заметке
Всё это очень подозрительно, ведь холдинг «Газпром-медиа» закрыл в прошлом году газету «Трибуна», а остатки её редакции издают Newtribuna.ru. При этом гендиректором ООО «Агентство независимой журналистики» значится Алёна Нариньяни — бывший руководитель отдела рекламы «Трибуны». Она владеет 60-процентной долей в ООО «АНЖ» с 2011 года, что наводит на плохие мысли о диагнозе «Трибуны». Зам Нариньяни — Алеся Довлатова, бывшая журналистка, экс-сотрудница пиар-структур «Газпром-медиа». По данным веб-архивов, АНЖ продвигает услугу «Журналист на суд» с 2013 года.
В качестве примеров публикаций «Журналиста на суде» из АНЖ нам прислали примеры продуктов на сайте newtribuna.ru («Деловая трибуна»); показали, как тема может расходиться по другим изданиям. На мою ремарку о том, что «Деловая трибуна» зарегистрирована в РКН как печатная газета на Ростислава Андриянова (свидетельство ПИ № 77-16644), а на сайте и вовсе нет данных о лицензии, — в АНЖ сообщили, что с Андрияновым подписан договор и что подана заявка на регистрацию интернет-СМИ. Стоит ли говорить, что и ООО «Издательский дом «Трибуна», и АНЖ работают по одному и тому же адресу в Москве (Бумажный проезд, 14, стр. 1).
Именно в «Деловой трибуне» журналист на суд стоит 15 тыс. рублей. В остальных изданиях, конечно, дороже, сказал на долгом выдохе сотрудник АНЖ, пожурив за разговоры с партнёрами.
— Судя по тому, что мне рассказали в рекламных отделах газет, вы работаете напрямую с журналистами.
— Естественно, так и есть. Вы напрасно, на самом деле, стали узнавать, потому что официально эту услугу никто не оказывает … За 15 тыс. рублей текст выходит на Newtribuna в новостной ленте, дополнительный уникальный контент. Цены зависят от издания и от того, что за текст. С некоторыми изданиями у нас хорошие отношения, и мы можем ставить текст ниже, чем прайс. Например, Lenta.ru, Gazeta.ru, у нас с ними очень хорошие отношения, но за цену ниже 200 тыс. рублей мы не сможем ничего поставить, потому что это у них нижняя граница — то, что они сами сдают своему учредителю. Если «Независимая газета» интересует, то там будет стоить публикация от 50 тысяч.
— А «Российская газета»? [она была в подборке ссылок]
— «Российская газета» почти не берёт тексты, которые только на сайт, а если печатная версия плюс сайт, то вообще без проблем. Если только сайт, то там нужно обговаривать. На сайт у них стоит около 300 тысяч, если печатная версия, то всё зависит от объёма. Последний текст мы ставили недели, наверное, полторы назад, заплатили за него 1 миллион 600 тысяч рублей. Он стоял на полполосы.
— Ничего себе. А это какой текст?
— Извините, я не буду эту информацию раскрывать, — добавила сотрудница АНЖ.
… В отделе рекламы «Ленты.ру» сперва отказали: с освещением моего судебного конфликта без рекламных пометок рекомендовали обратиться к журналистам — если им покажется интересным, то напишут. Соответствующий сотрудник «Газеты.ру» тоже сначала отверг предложенный формат, однако начал интересоваться деталями моего дела и обещал подключить «коллегу, которая занимается пиар-частью».
И она подключилась. Назвав все ценники по запросу: публикации на Gazeta.ru, Lenta.ru (входят в холдинг Rambler & Co) — 400 тыс. рублей плюс НДС, на Rambler News Service — 150 тыс. рублей; «варианты оплаты обсуждаются». «Поскольку дело слушается в Подмосковье, рекомендую обратить внимание на «Газету», так как у неё большая часть аудитории приходится на Москву и область. Если позволяет бюджет, то лучше использовать все три площадки. Журналиста в суде можно обсуждать только от Rambler News Service (РНС), и это повлечёт увеличение стоимости. В принципе, размещение статей на эту тему возможно на «Газете» и «Ленте», плюс дать в преддверии суда новость на РНС», — отрекомендовалась специалист.
В «Российской газете» поначалу настаивали, что пометка «на правах рекламы» является обязательным требованием, но соблазнение удалось. Когда я обозначил бюджет заметки в 0,8–1,5 млн рублей, как советовали в АНЖ, последовал ответ: «Я могу попробовать согласовать с руководством статью без пометки за повышенный бюджет. Для этого мне необходим хотя бы примерный текст».
Раз мой бюджет оказался востребован, почему бы не обратиться к другим корифеям? В коммерческих подразделениях «Комсомольской правды» были откровенны, не ломались, согласны написать о моём деле на 4–6 тыс. знаков за 300–550 тыс. рублей, само собой, без рекламной пометки.
В «Новой газете», на которую ткнул пальцем собеседник из «Независимой», были осторожнее: вроде бы согласились на формат без пометки, но ценника так и не прислали, требовали всех деталей. В «Коммерсанте» отказали.
Как пронырливые адвокаты дурят хитрых журналистов
В «Деловом Петербурге» заверяют, что пришедший на судебное заседание журналист «обычно не знает, какая сторона его вызвала» («обычно»), а итоговые тексты не согласовываются и вообще это типа нативной рекламы.
И вот куда такой продукт может завести. Это предлагаемые сценарии потребления услуги — из отзывов со страницы АНЖ в соцсетях. Рецензии, как видно, писались одним человеком, выдуманы, и всё же.
Знакомые судебные журналисты с опытом заявили Лайфу, что некоторые давно негласно ходят за деньги в залы заседаний помогать «гарантировать справедливость». Адвокаты договариваются лично с корреспондентами, которые получают гонорар на руки (от пары тысяч рублей до десятков тысяч) просто за присутствие: оно действительно помогает окружающим держать себя в руках. Писать ничего не нужно. Как у настоящих путан, здесь тоже есть клиенты-кидалы: работает пара ушлых южан-адвокатов — они обещают журналисту расплатиться после победы в деле, а потом пропадают.
Резник: «Честный и деньги возьмёт, и правду напишет»
Девальвирует ли такая работа в целом статус журналиста?
Да, и намного сильнее нативной рекламы. Если вы не в курсе, такая реклама мимикрирует под редакционный контент, с пока-ещё-приемлемыми эвфемизмами-приписками типа «партнёрский материал». Но какой нативный рекламодатель позволит себя раскритиковать? Последний. Со временем у читателя начнёт вырабатываться нативная устойчивость и рефлексы, как к баннерам, — и это снизит ценность редакционных текстов ещё до того, как их прочли.
А если нативка о конфликтах? Представьте, что федеральные судьи выезжают в рабочее время разбирать третейские дела, в которых одна из сторон заплатила. Журналисты — те же судьи: без мантии и полномочий, но с аудиторией. Последняя и есть предмет купли-продажи в большинстве видов монетизации СМИ: журналисты и так зависимы от рекламодателей как никогда; было проще, когда доход зависел от бумажного тиража.
Проблему ограничений журналиста по темам, связанным с рекламодателями, в том числе нативными, называют advertising bias (рекламная предвзятость; с владельцами — corporate bias), а покупные визиты журналиста проблему усугубляют — это покупка оптом и «гордости», и «предубеждения». Предприимчивость объяснима: они вынуждены изворачиваться, так как поисковики и другие интернет-сервисы попросту отобрали у газет их рекламную выручку — отсюда и «нативная реклама», и более тесные отношения с рекламодателями и спонсорами, отягощёнными политическими мотивами.
Издание с юридическим уклоном «Право.ру» ничего зазорного в подходе с вызовом журналиста в суд не нашло — опрошенные юристы и представители портала, напротив, рады развитию судебного пиара (litigation PR).
— Законодательство о СМИ — это часть гражданского законодательства, и тут разрешено всё, что не запрещено, — сказала Лайфу Ирина Тулубьева, управляющий партнёр юрфирмы «Тулубьева, Осипов и партнёры». — Поэтому если порочащих сведений в проплаченных заметках нет, а договор заказчика и редакции составлен грамотно, то закон не нарушен.
На юридическую чистоту подобных услуг указывает и известный адвокат Генри Резник, который, например, на днях защищал «РБК» от иска «Роснефти» на 3 млрд рублей. Важна в этом контексте статья 49 закона о СМИ — в ней есть пункт об обязанности журналиста давать достоверную информацию. И если какие-то факты заведомо, тенденциозно опущены, то вся картина становится недостоверной, и тогда у лица, которому причинён вред, есть основания предъявить претензию редакции, рассуждает собеседник. То есть всё зависит от содержания заметки.
— Заказуха в итоге совершенно легальна? Приходит компания, платит за вполне правдивый текст без рекламных пометок.
«Ради бога. Честный журналист и деньги возьмёт, и правду напишет. А если кому-либо нанесён вред статьёй без рекламной пометки, редакция становится ответчиком по таким делам. Но не всё то, что не противоречит закону, может быть этически одобрено: нужно отличать право от морали, от кодексов журналистской этики. Такие вопросы входят в ведение Общественной коллегии по жалобам на прессу, в которую я вхожу. Журналист — особая профессия, как и наша — адвокатская. Далеко не всегда нарушение кодекса этики влечёт ответственность. Жизнь показывает, что моральные преграды — непрочный заслон на пути подкупа. Это регулируется совестью конкретного профессионала»
— Генри Резник
Самый актуальный этический кодекс журналиста — медиастандарт 2015 года от упомянутой Общественной коллегии, говорит Иосиф Дзялошинский, профессор факультета коммуникаций, медиа и дизайна ВШЭ. Характерно, что до сих пор это лишь проект (коллегия не смогла собраться утвердить). В документе установлен запрет на скрытую рекламу («джинса») и конфликт интересов. «Хотя все журналистские кодексы запрещают публиковать заказные заметки, по всей стране это делают, все наплевали на принципы. Кодексы отдельно, редакционная практика отдельно», — констатирует Дзялошинский. Платное освещение судебных конфликтов он и вовсе считает уголовно преследуемым давлением на суд — статья 294 УК РФ.
Наконец, мнение того, кто ненавидит журналистику и притом в ней разбирается, — недавно прославившегося на весь мир американского репортёра, который бросил свою профессию и ушёл в порно. В гей-порно. «Нужно всего лишь найти ту работу, которая не будет ежедневно провоцировать вас на самоубийство», — заявлял тележурналист Джим Уокер с 23-летним стажем, бравший интервью у президентов США.
В киностудиях, на сайты которых лучше никогда не заходить, мне дали контакт актёра Далласа Стила, которым стал Джим. Он был краток:
— Журналистам нужно стараться исключать появление какой бы то ни было предвзятости. Никаких компромиссов.
Ста семидесяти российским журналистам — такой круг внештатников из столицы и регионов очертили в «Агентстве независимой журналистики» — никуда уходить не нужно. Они и так в порно.
Слово главным редакторам.
Павел Гусев. В течение 33 лет главный редактор «Московского комсомольца», владелец газеты. Председатель Союза журналистов Москвы, член Общественной палаты РФ, член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, глава Общественного совета при Минобороны.
— В рекламных структурах «МК» мне прямо дали понять, что возможно размещение заметок без рекламных пометок.
— Если они вам дали понять, значит, с ними и говорите. Я им такого права не давал, чтобы… Есть расценки, есть пиар-услуги, они есть во всех структурах, и у вас они есть.
— А что такое пиар-услуги? Продвижение без рекламных пометок?
— Почему? Смотря о чём идёт речь. Этим занимается как раз рекламная служба и рекламное агентство. Если идёт речь о ресторанном бизнесе, это одно дело. Если идёт экономический спор, то это совсем другое дело. Если два субъекта спорят друг с другом, это абсолютно разные вещи, и они сами хотят, чтобы это было выплеснуто на общее обозрение, чтобы как-то на свою сторону склонить там адвокатов или, уж я не знаю, чего они там…
— Я это понимаю, но, если они платят за такое освещение деньги, это этично или нет? Мой основной вопрос, с которым я звоню.
— Конечно, этично.
— То есть они платят деньги редакции?
— Не редакции. «О’кей» — это независимая финансовая структура.
— Которая тем не менее финансирует работу редакции. (ЗАО «Рекламно-информационное агентство «О’кей» учреждено Гусевым и его ЗАО «Редакция газеты «Московский комсомолец». — Прим. Лайфа).
— Вы что, в первый раз слышите, что основа медийного бизнеса — это реклама? Вы же из Лайфа? Я с Лайфом вообще не разговариваю. (Дальше Гусев сорвался на оскорбления и бросил трубку. — Прим. Лайфа).
Алексей Гореславский. Исполнительный директор по медиа холдинга Rambler & Co, экс-главред «Лента.ру» (2014–2016).
— Сами визиты журналистов «Делового Петербурга» за деньги — прикольный способ монетизации, но всерьёз им заниматься солидные СМИ не будут. Что касается ваших утверждений о нас, то мы будем проверять факты, разбираться. Тема в целом для отрасли больная, и нужен контроль. Ещё обратите внимание, что пиарщики любят преувеличивать свои успехи в покупке СМИ.
Помощница Владислава Фронина («Российская газета») переадресовала в «дирекцию». Оперативно связаться с Константином Ремчуковым (владелец и главред «Независимой газеты») и Владимиром Сунгоркиным («Комсомольская правда») не удалось.
Александр Куприянов. Главный редактор «Вечерней Москвы».
— Мне интересно, кто в коммерческом отделе вам сказал такое, кто позволяет себе по телефону говорить о подобных услугах. Мы сотрудничаем с различными структурами, но такие материалы у нас выходят со специальными пометками. Конечно, без пометок не этично. Мы безжалостно боремся с любого вида заказухой: честно говоря, когда я пришёл [2011 год], пришлось поработать в этом плане. Будет большая разборка.
Тарас Подрез
Источник: Ассоциация распространителей печатной продукции